ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ МАЯКОВСКИЙ
|
||||||||||||||||
| ЛЕВЫЙ МАРШ (Матросам)[1] |
Разворачивайтесь в марше!
Словесной не место кляузе. Тише, ораторы! Ваше слово, товарищ маузер. Довольно жить законом, данным Адамом и Евой. Клячу историю загоним. Левой! Левой! Левой! Эй, синеблузые! Рейте! За океаны! Или у броненосцев на рейде ступлены острые кили?! Пусть, оскалясь короной, вздымает британский лев вой. Коммуне не быть покорённой. Левой! Левой! Левой! Там за горами горя солнечный край непочатый. За голод, за мора море шаг миллионный печатай! Пусть бандой окружат нанятой, стальной изливаются леевой[2], – России не быть под Антантой. Левой! Левой! Левой! Глаз ли померкнет орлий? В старое ль станем пялиться? Крепи у мира на горле пролетариата пальцы! Грудью вперёд бравой! Флагами небо оклеивай! Кто там шагает правой? Левой! Левой! Левой! 1918 Источник: Маяковский В. В. Полное собрание произведений в 20 т. – М.: Наука, 2013. Т. 1. |
 |
В.В.Маяковский. Фотография, снятая в киностудии «Нептун», 1918 г. Кадр из кинофильма "Барышня и хулиган". |
1. Левый марш – впервые: газета «Искусство коммуны», П. 1919, № 6, 12 января.
Датируется первой половиной декабря 1918 г.
Маяковский читал стихотворение 17 декабря в Матросском театре (бывш. Гвардейский экипаж). В отчете об этом вечере сказано: «Это было первое выступление с искусством в Матросском театре, существующем уже несколько месяцев, но почему-то обойденном культурно-просветительской работой. Сомнение, высказываемое некоторыми товарищами на возможность чтения стихов, да еще футуристических, перед аудиторией, склонной до этого лишь к "танцульке", не оправдалось ни в какой мере. Горячая встреча и целая очередь покупающих книги была радостным окончанием выступления футуризма» (ИК. № 3, 22 дек. 1918).
Об истории его создания Маяковский вспоминал: «Мне позвонили из бывшего Гвардейского экипажа и потребовали, чтобы я приехал читать стихи, и вот я на извозчике написал "Левый марш". Конечно, я раньше заготовил отдельные строфы, а тут только объединил адресованные к матросам» (Выступление в Доме комсомола на Красной Пресне, 25 марта 1930 / / ПСС:В 13 т. Т. 12. С. 436).
Стихотворение связано с началом Гражданской войны и интервенции стран Антанты. В ноябре – декабре 1918 г. после высадки англо-французского десанта в Одессе, Севастополе и Батуми над Черноморским флотом нависла угроза полного уничтожения. В декабре войска белых и отряды англичан со стороны Архангельска и армия Колчака на северо-востоке начали движение навстречу друг другу с целью создания единой линии фронта. В связи с возросшей опасностью РКП (б), ВЦИК и советское правительство объявили мобилизацию в Красную Армию, учредили Реввоенсовет, Совет рабоче-крестьянской обороны (30 ноября) и выдвинули лозунг «Всё для фронта! Всё для обороны республики!» Сложившейся общественно-политической ситуацией обусловлены лозунги: «Тише, ораторы! Ваше слово, товарищ маузер», «Коммуне не быть покоренной», «России не быть под Антантой».
На примере «Левого марша» Маяковский показывал становление языка революционного искусства («Как делать стихи», 1926).
Начиная с выступлений в клубах и на заводах Выборгского и Василеостровского районов Петрограда в декабре 1918 г. («Только не воспоминания», 1927) Маяковский с неизменным успехом читал «Левый марш» по городам Союза. Так, в письме к Л.Ю. Брик (20 февраля 1926) по поводу лекций в Ростове, Краснодаре и Баку Маяковский сообщал: «Я живу весело: чуть что — читаю "Левый марш" и безошибочно отвечаю на вопросы, что такое футуризм и где теперь Давид Бурлюк» (ПСС: В 13 т. Т. 13. С. 81).
Среди газетных отчетов, в которых упоминалось чтение Маяковским «Левого марша», репортаж М.А. Булгакова «Бенефис лорда Керзона» о митинге на Советской площади в Москве в связи с убийством В.В.Воровского и ультиматумом Керзона: «А напротив, на балкончике под обелиском Свободы, Маяковский, раскрыв свой чудовищный квадратный рот, бухал над толпой надтреснутым басом: ...британский лев вой... Ле-вой! Ле-вой! – Ле-вой! – отвечала ему толпа. Из Столешникова выкатывалась новая лента, загибала к обелиску. Толпа звала Маяковского» (Накануне. Берлин, 1923. 19 мая). В тот же день Маяковский читал «Левый марш» на Театральной площади, где, по воспоминаниям И. Френкеля, перефразировал строки: «Крепи у Керзона на горле пролетариата пальцы» (День поэзии. М., 1973. С. 55).
Во время выступлений в Берлине, Праге, Париже, Нью-Йорке Маяковский включал в программу «Левый марш». В очерке «Ездил я так» он писал о вечере в Праге 23 апреля 1927 г.: «В театре левых "Освобождение Дивадло" (обозрение, мелкие пьесы, мюзик-холльные и синеблузые вещи) я выступил между номерами с "Нашим" и "Левым" маршами». В отчете говорилось: «...среди этих лирических декламаций о кружевах на белье появился Маяковский с чтением "Левого марша", это было подобно тому, как если бы слон вошел в посудную лавку» (Vecernik Prävo lidu. Praha, 1927. 25 dubna; цит. по: Хроника 1985. С. 381).
С переводами «Левого марша» на другие языки связано формирование понятия «левое искусство». Отвечая на анкету «Театр или кино?», Маяковский писал: «Киноработа мне нравится главным образом тем, что ее не надо переводить. Я намучился, десятый год объясняя иностранцам красоты "Левого марша", а у них слово "левый" в применении к искусству, даже если его перевести, ничего не значит». Однако именно работа над переводом «Левого марша» ускоряла политическое и эстетическое самоопределение поэтов. Например, автор первого перевода его на польский язык. А. Слонимский (Skamander. Warszawa, 1922. N 16) написал свой «Контрмарш», в котором подчеркивал самостоятельность искусства: «...левый или правый, — не все ли равно?» (вернуться)
2. Леевой (творительный падеж от «леева») – неологизм Маяковского от слова «лить».
Стальная леева — это те пули и снаряды (потоки стали), которые интервенты обрушили на молодую Советскую республику. (вернуться)
Датируется первой половиной декабря 1918 г.
Маяковский читал стихотворение 17 декабря в Матросском театре (бывш. Гвардейский экипаж). В отчете об этом вечере сказано: «Это было первое выступление с искусством в Матросском театре, существующем уже несколько месяцев, но почему-то обойденном культурно-просветительской работой. Сомнение, высказываемое некоторыми товарищами на возможность чтения стихов, да еще футуристических, перед аудиторией, склонной до этого лишь к "танцульке", не оправдалось ни в какой мере. Горячая встреча и целая очередь покупающих книги была радостным окончанием выступления футуризма» (ИК. № 3, 22 дек. 1918).
Об истории его создания Маяковский вспоминал: «Мне позвонили из бывшего Гвардейского экипажа и потребовали, чтобы я приехал читать стихи, и вот я на извозчике написал "Левый марш". Конечно, я раньше заготовил отдельные строфы, а тут только объединил адресованные к матросам» (Выступление в Доме комсомола на Красной Пресне, 25 марта 1930 / / ПСС:В 13 т. Т. 12. С. 436).
Стихотворение связано с началом Гражданской войны и интервенции стран Антанты. В ноябре – декабре 1918 г. после высадки англо-французского десанта в Одессе, Севастополе и Батуми над Черноморским флотом нависла угроза полного уничтожения. В декабре войска белых и отряды англичан со стороны Архангельска и армия Колчака на северо-востоке начали движение навстречу друг другу с целью создания единой линии фронта. В связи с возросшей опасностью РКП (б), ВЦИК и советское правительство объявили мобилизацию в Красную Армию, учредили Реввоенсовет, Совет рабоче-крестьянской обороны (30 ноября) и выдвинули лозунг «Всё для фронта! Всё для обороны республики!» Сложившейся общественно-политической ситуацией обусловлены лозунги: «Тише, ораторы! Ваше слово, товарищ маузер», «Коммуне не быть покоренной», «России не быть под Антантой».
На примере «Левого марша» Маяковский показывал становление языка революционного искусства («Как делать стихи», 1926).
Начиная с выступлений в клубах и на заводах Выборгского и Василеостровского районов Петрограда в декабре 1918 г. («Только не воспоминания», 1927) Маяковский с неизменным успехом читал «Левый марш» по городам Союза. Так, в письме к Л.Ю. Брик (20 февраля 1926) по поводу лекций в Ростове, Краснодаре и Баку Маяковский сообщал: «Я живу весело: чуть что — читаю "Левый марш" и безошибочно отвечаю на вопросы, что такое футуризм и где теперь Давид Бурлюк» (ПСС: В 13 т. Т. 13. С. 81).
Среди газетных отчетов, в которых упоминалось чтение Маяковским «Левого марша», репортаж М.А. Булгакова «Бенефис лорда Керзона» о митинге на Советской площади в Москве в связи с убийством В.В.Воровского и ультиматумом Керзона: «А напротив, на балкончике под обелиском Свободы, Маяковский, раскрыв свой чудовищный квадратный рот, бухал над толпой надтреснутым басом: ...британский лев вой... Ле-вой! Ле-вой! – Ле-вой! – отвечала ему толпа. Из Столешникова выкатывалась новая лента, загибала к обелиску. Толпа звала Маяковского» (Накануне. Берлин, 1923. 19 мая). В тот же день Маяковский читал «Левый марш» на Театральной площади, где, по воспоминаниям И. Френкеля, перефразировал строки: «Крепи у Керзона на горле пролетариата пальцы» (День поэзии. М., 1973. С. 55).
Во время выступлений в Берлине, Праге, Париже, Нью-Йорке Маяковский включал в программу «Левый марш». В очерке «Ездил я так» он писал о вечере в Праге 23 апреля 1927 г.: «В театре левых "Освобождение Дивадло" (обозрение, мелкие пьесы, мюзик-холльные и синеблузые вещи) я выступил между номерами с "Нашим" и "Левым" маршами». В отчете говорилось: «...среди этих лирических декламаций о кружевах на белье появился Маяковский с чтением "Левого марша", это было подобно тому, как если бы слон вошел в посудную лавку» (Vecernik Prävo lidu. Praha, 1927. 25 dubna; цит. по: Хроника 1985. С. 381).
С переводами «Левого марша» на другие языки связано формирование понятия «левое искусство». Отвечая на анкету «Театр или кино?», Маяковский писал: «Киноработа мне нравится главным образом тем, что ее не надо переводить. Я намучился, десятый год объясняя иностранцам красоты "Левого марша", а у них слово "левый" в применении к искусству, даже если его перевести, ничего не значит». Однако именно работа над переводом «Левого марша» ускоряла политическое и эстетическое самоопределение поэтов. Например, автор первого перевода его на польский язык. А. Слонимский (Skamander. Warszawa, 1922. N 16) написал свой «Контрмарш», в котором подчеркивал самостоятельность искусства: «...левый или правый, — не все ли равно?» (вернуться)
2. Леевой (творительный падеж от «леева») – неологизм Маяковского от слова «лить».
Стальная леева — это те пули и снаряды (потоки стали), которые интервенты обрушили на молодую Советскую республику. (вернуться)
Используются технологии uCoz