А.П.Платонов.
Фото 1922 г.

«В наши дни Андрей Платонов… — пишет С. Семенова, — переживает особую, не часто случающуюся с писателем даже посмертно ситуацию, когда кристаллизуется новый его облик (для нас, для искусства, для истории и будущего): от странного, обочинного, даже «юродиво»-вредного литературного явления — как критика определяла его при жизни, от замечательного, своеобычного мастера — на взгляд литературы последних тридцати лет — он поднимается в избраннейший и ответственный круг классиков. Восхождение? Да! Но сколь трудное и долгое и в каком колоссальном перепаде оценок!»[1]

Платонов и его произведения в средних классах — явление абсолютно новое. Недлинная и трудная жизнь писателя, тяжелая писательская судьба. Приходится лишь сожалеть, что он не увидел в печати многие свои произведения, среди них и «Котлован», и «Чевенгур», и «Ювенильное море».

Интересна и важна для понимания личности Платонова его мысль о том, что задача каждого человека (а поэта в особенности) по отношению к другому не только уменьшить горе, но и открыть реально доступное ему счастье.

Рассказ о писателе, позволяющий представить школьникам своеобразие личности Платонова (обратить внимание на то, какую активную позицию занимал Платонов, как желал помочь родному городу Воронежу, как раздражали его неразбериха, бюрократизм, ничегонеделание, безразличие ко всему.)

А. П. Платонов (настоящая фамилия писателя — Климентов) родился и вырос в семье слесаря паровозоремонтного завода на окраине Воронежа, в Ямской слободе. Рано — с 14 лет — начал работать. Учился в церковно-приходской школе, затем в городском училище. В годы гражданской войны служил в Красной армии — был помощником машиниста на паровозе (помощником у своего отца), участвовал в боях в отрядах ЧОН.[2]

Платонов начал писать еще в годы гражданской войны — стихи, статьи, рассказы в провинциальных газетах и журналах. Первая книга его — публицистическая («Электрификация», 1921), в 1922 г. выходит книга стихов «Голубая глубина», которую заметил В. Брюсов.

Молодой Платонов был увлечен социальной утопией. Это было не только влияние эпохи, помноженное на энтузиазм молодости. В его увлечении переделкой жизни соединились и чувства человека, испытавшего трудное и бедное детство, и мечта о счастливой жизни для всех на земле, не покидавшая его и тогда, когда обнаружилось, что путь к ней оказался ложным, и огромная вера в науку и технику, помогающая людям в их строительстве новой жизни.

Во всей его прозе 20-х и начала 30-х годов («Сокровенный человек», «Епифанские шлюзы», «Чевенгур», «Котлован», «Впрок», «Усомнившийся Макар», «Город Градов», «Ювенильное море») писателя больше всего привлекала проверка народным умом и опытом, национальным бытием всяких привнесенных идей.

Народ у Платонова — как природа. Он живет густым и множественным переплетением связей, сразу всей своей массой, и потому так беззащитен перед жестоким «хирургическим» вмешательством, безжалостно рассекающим эти связи, беспомощен перед рационалистическими экспериментами «юных разумом мужей», обрушивающих на народ что-то чуждое, непонятное, искушающее.

Во всем пространстве прозы Платонова простирается самодовлеющая жизнь, «прекрасный и яростный мир», не нуждающийся в чужом вмешательстве, многоликий, самоцветный.

Поэтому и язык, слово Платонова — такая же самоцветная, живая стихия, как будто бы не знающая фильтров «окультуривания», «нормативности». Неудивительно, что его проза так трудно, медленно читается. Мы чувствуем в ней вязкость, первородность каждого слова, живущего своей жизнью, всматривающегося в мир вокруг и заставляющего нас, читателей, не «проскакивать» фразу, а рассматривать и разгадывать ее.

В период «великого перелома» Платонов подвергся жестоким критическим гонениям из-за «Усомнившегося Макара», и особенно повести «Впрок» (1931), вызвавшей враждебную реакцию Сталина. Еще раньше ему было отказано в издании «Чевенгура». Не могло быть и речи о публикации повести «Котлован». Над этой повестью Платонов работал с декабря 1929 г по апрель 1930-го.

Творческий путь Платонова в 30-е годы полон опасностей, недоверия, разносов, отказов в публикациях. Не имея возможности печатать свою прозу, он изредка выступает в качестве литературного критика и эссеиста (под псевдонимом Ф. Человеков); эти его работы были собраны впоследствии в книге «Размышления читателя». Новая книга рассказов Платонова появляется лишь в 1937 г. «Река Потудань» — так названа она по заглавию одного из включенных в нее рассказов, посвященных теме любви. В эти годы меняется художественный язык писателя, утрачивая метафорическое изобилие, становясь более простым. Проза этих лет: «Третий сын», «Джан», «Фро», «Такыр», «Июльская гроза» — приобретает черты классической чистоты и ясности.

Во время войны, с октября 1942 г., Платонов — фронтовой корреспондент газеты «Красная звезда». Выходит несколько небольших книжек его военной прозы.

В послевоенные годы Платонов снова попадает в полосу критических бурь, особенно после опубликования в 1946 г. его повести «Семья Иванова (Возвращение)». В последние годы жизни его почти не печатают.

Вторичное рождение Платонова происходит в 60—80-е годы, когда публикуются одно за другим созданные им, и оставшиеся неизвестными произведения: рассказы, повести, романы, пьесы, в особенности его проза рубежа 20-х и 30-х годов.

В 1922 г., в период своих революционных утопических мечтаний, Андрей Платонов писал в статье «Пролетарская поэзия»: «Потому что наше благо будет в истине, какая бы она ни была. Пусть истина будет гибелью, все равно — да здравствует!» В последующие годы он пережил поучительную эволюцию от веры в идеалы коммунизма до разочарования в их реальном воплощении в нашей стране. Но свою писательскую верность истине, какой бы гибельной она ни была, Платонов пронес через всю жизнь и чрезвычайно пострадал от этого. Его судьба сложилась трагически. Он умер на пятьдесят втором году жизни. Умер, оставив для будущих читателей свое художественное наследие.

«Для современников Платонов, — пишет Андрей Битов, — был «самобытный» писатель, автор «Епифанских шлюзов», и то для немногих. Для нас, за последние тридцать лет его возрождения, он разросся от самобытного к самобытнейшему, от неповторимого к уникальному. После «Котлована» и «Чевенгура» его оригинальность обратилась универсальностью, и от величия повеяло гениальностью.

Прочитаем горестный и вместе с тем светлый рассказ Платонова «Юшка», начинающийся в сказовой манере: «Давно, в старинное время… жил у нас на улице старый на вид человек…» Читатели сострадают и сочувствуют главному герою, его жизненному подвигу во имя сироты, о существовании которой никто из его односельчан даже не догадывался.

Однако рассказ вызывает не только чувство жалости, но и возмущение той жестокой действительностью, людьми (детьми и взрослыми), которым недоступны такие элементарные и необходимые чувства, как сострадание, доброта.

Беседа по вопросам:

Что в поведении Юшки было особенного? Что его отличало от односельчан?

Чего хотели от Юшки дети? Зачем они добивались того, чтобы он был «как все большие люди»? Почему они ждали и желали, чтобы он погнался за ними, взял хворостину? («Им было скучно и нехорошо играть, если Юшка всегда молчит, не пугается и не гонится за ними».) Почему же им было скучно? Чем они занимались? Какова их жизнь?

Почему Юшка все прощал людям? (эти вопросы побуждают задумываться не только о страдающем Юшке, но и о его «мучителях»)

Как относились взрослые к Юшке и почему? («У взрослых людей бывало злое горе и обида, или они были пьяными, тогда сердце наполнялось лютой яростью…»)

Как же писатель объясняет несправедливое и грубое отношение взрослых? («В этом зле забывал на время свое горе…»)

Ответы следует соотносить с текстом, размышляя над позицией автора, отдельным словом, фразой, так как фраза Платонова часто требует серьезных раздумий.

Диалог Юшки и дочери кузнеца.
Как в этом разговоре выявляется полное непонимание друг друга?
Какова причина этого непонимания?

Слишком велико духовное преимущество Юшки перед кузнецовой дочкой и перед другими деревенскими.

Умирает Юшка — непонятый черствыми людьми, обиженный их жестокостью, равнодушием, как цветок, растоптанный бездушными людьми. Хуже или лучше стало людям?

Как узнали люди о добром деле Юшки, которое он делал всю жизнь?
Как его доброе дело перешло в руки сиротки, которая «не утомлялась утолять страдание» (обратим внимание на эти слова) и отдалять смерть от ослабевших?

Комментированное чтение, ответы на вопросы, художественные пересказы, близкие к тексту, с использованием особенностей платоновского текста, рассказы по темам: «Дети и Юшка», «Отношение взрослых к Юшке», «Бескорыстие», «Смерть», «Юшка наедине с природой» (на выбор) — вот возможные пути восприятия и осмысления платоновского произведения.

Наиболее творческим подросткам можно предложить подготовить рассуждение на тему «Бескорыстная любовь к людям» или киносценарий «Диалоги жителей деревни с Юшкой».

В связи с прочитанным, на основе словарной работы, проводимой на уроках по изучению рассказа, целесообразно побудить учащихся к составлению словаря с объяснением слов, передающих различные состояния, чувства человека:
радость — …; обида — …; ярость — …; блаженный — …; слепое сердце — …; недуг — …; терзать — …; потешиться — …; глумление — …; утолять страдание — … .

В конце изучения темы можно организовать конкурс на лучший рассказ-характеристику Юшки с последующим обсуждением и рецензированием, например «Штрихи к портрету…».

Второе произведение А. Платонова — сказка-быль «Неизвестный цветок» — предлагается для второго круга чтения.

Учащиеся читают текст самостоятельно, готовятся к его обсуждению в классе.

Почему он назван сказкой-былью? Что здесь быль, а что сказка? Можно ли сказать, что Платонов продолжает разговор о прекрасном, о непредполагаемых, но уже заложенных в человеке чувствах прекрасного, о неожиданно проявляющихся в нем доброте, справедливости, сострадании, любви.

Научиться читать платоновские рассказы, видеть их красоту, полным сердцем воспринимать чувства, передаваемые автором, — вот основная задача обсуждения этого рассказа в классе.

Обратим внимание семиклассников: цветок, «на других непохожий».
В чем эта непохожесть и почему автора занимает судьба таких людей, растений?

Увидеть, оценить эту красоту может не каждый. Как разглядела его героиня рассказа? Как мы замечаем особенности этого цветка?

— А отчего на других непохожий?..
— Оттого, что мне трудно…

Далее школьники ответят на вопросы, предложенные в учебнике, попробуют передать свои впечатления от прочитанного и дать отзыв на рассказ.

Можно предложить подготовить устный или письменный рассказ — сказку-быль на одну из школьных тем или на тему о каком-нибудь случае, который произошел с ними летом.

Завершается тема снова разговором о самом писателе, неординарности его таланта, трудной его судьбе. Он перенес лишения и несправедливости, выпавшие на его долю, потому что он мастер-писатель, «на других непохожий», как и герои его произведений.

Вариант урока, который предлагает учитель литературы С. С. Минасян в статье «Прости нас, Юшка!», опубликованной в журнале «Литература в школе» (1995. — № 3).

Урок начинается с краткого слова учителя о Платонове. Затем о писателе рассказывает ученик:

«Я родился в Ямской слободе при самом Воронеже. Десять лет назад Ямская мало чем отличалась от деревни, а деревню я любил, хоть и не видел ее до 12 лет.

В Ямской было все: плетни, заборы, сады, огороды, вместо домов — хаты и много мужиков.

Единственной музыкой слободы был церковный колокол, который с умилением слушали бродяги, женщины и я. А по праздникам устраивали кровавые драки. Бились до смерти, лишь изредка кричали: «Дай дух!» То есть если ты стукнул кого-то в печенку или под сердце и он, бледный, умирающий, медленно оседал на землю, то после твоего крика люди расступались, чтобы дать ходу ветру и прохладе. А потом снова начиналась драка.

Вскоре для меня наступило время учебы. Потом время работы. В одно время в семье было 10 человек, я — старший работник, кроме отца. Отец не мог прокормить такую ораву.

И вот исполняется моя долгая, упорная детская мечта: самому стать таким человеком, от мысли и руки которого волнуется и работает весь мир для меня и для всех людей; и из всех людей я знаю каждого, и с каждым спаяно мое сердце.

Я двадцать лет проходил по земле и не встречал того, о чем вы говорите, — красоты. Я не думаю, что если я ее не встречал, то ее самой по себе не существует.

Я — человек, я живу на прекрасной живой земле. О чем вы меня спрашиваете, о какой красоте? О ней может спросить только дохлый, для живого человека безобразия не существует. Я всего лишь хочу быть человеком. Человек для меня — это редкость и праздник».

Предложим ученикам выбрать эпиграф к уроку:

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи…
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.

— Где же погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу. —
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.
Н. Рубцов

Верю я, придет пора,
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.
Б. Пастернак

Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья.
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
М. Ю. Лермонтов

Человек определяется тем,
каков он наедине со своей совестью.
Олег Волков

Я счастлив счастием, мне чуждым,
И грустен горестью чужой;
Чужим несчастиям и нуждам
Готов помочь я всей душой.
Иван Суриков

А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой.
М. Ю. Лермонтов

— Я выбираю первый отрывок. Юшка любил тихую свою родину по-своему. Родина для Юшки — это мать родная. О любви к матери громко не скажешь. Жаль, что жители просят прощения у Юшки после его смерти.

— Я выбираю стихи Б. Пастернака, потому что Юшка своим добром одолел силу подлости и злобы.

— Юшка готов помочь чужим несчастьям и нуждам. Он помогал сироте. Поэтому я выбираю цитату из Лермонтова.

— Юшка был счастлив, оставшись наедине с природой. Он спешит к сироте. Он живет по совести.

— Почему вы не выбрали последний эпиграф? (Юшка не бунтующий, не мятежный, а очень тихий, безобидный человек. Он совсем не просит бури, а призывает своим поведением к терпению. Поэтому последнее высказывание к рассказу не относится.)

— Какого человека мы называем нравственным? Легко ли быть нравственным человеком? Можем ли мы Юшку назвать нравственным человеком? (Нравственный человек — это добрый, трудолюбивый, честный человек. Быть нравственным человеком очень трудно, потому что надо уметь понимать других. Юшка — нравственный человек. Он очень добрый, трудолюбивый, терпеливый.)

— Слово Божие учит нас не мстить, а делать добро и любить врагов. «Побеждай зло добром», — сказано в Библии. Юшка и был таким человеком, поэтому он нравственный человек.

В прошлом веке жила Блаженная Ксения Петербуржская. Она была женой очень богатого человека. Когда ее муж умер, Ксения продала все его имение и деньги раздала бедным. Вскоре она тоже стала нищей. Ксения не брала милостыни у тех, кто больше ее нуждался в помощи. Ксения была сама Доброта.

Нравственный человек должен почитать отца своего и мать свою. Дети должны любить своих родителей, не перечить им, не обижать их, помогать им. Надо быть добрым.

— Найдите описание Ефима Дмитриевича (Юшки). Почему «в руках у него мало было силы»? (Он был тяжело болен туберкулезом.)

— Почему автор особо выделяет его глаза? (Глаза — зеркало души. Плачет душа. Душой мы сострадаем, любим, ненавидим; разумом мыслим.)

— Каково отношение детей к Юшке? (Дети удивлялись Юшке, что он живой, а сам не серчает на них. Дети не знали другого такого человека. Дети… кидали в него комьями земли, — пусть он лучше злится, раз он вправду живет на свете. Но Юшка шел и молчал. Тогда сами дети начинали серчать. Им было скучно и нехорошо играть, если Юшка всегда молчит... И они сильнее толкали старика и кричали вокруг него, чтоб он отозвался им злом и развеселил их. Но Юшка не трогал их и не отвечал им.)

— Осуждает ли автор Юшку за такое молчание, терпение? (Нет. Потому что А. Платонов писал: «Над народом не надо смеяться, даже когда он по-язычески верит в свою Богородицу».)

— Согласны ли вы с суждением автора: «Юшка тоже радовался. Он знал, отчего дети смеются над ним…»? (Нет, не согласен я с автором, потому что над любимым человеком не издеваются.)

— Как относятся взрослые к Юшке? Прочитайте. Какое чувство они — взрослые — у вас вызывают? (Они, взрослые, омерзительны. Они очень жестокие люди.)

— В Библии сказано: «Побеждай зло добром». Можете ли вы доказать, что это суждение полностью относится к Юшке? (Юшка своим добром победил людское зло, правда, после смерти.)

— Были ли счастливые мгновения в жизни Юшки? (Да, были счастливые минуты в его жизни. Самые счастливые минуты — это минуты, проведенные на природе.)

— Почему Юшка осерчал, а не разгневался? Может, не надо было серчать? (Юшка не может разгневаться по своему характеру. Он очень добрый человек. Он осерчал-то первый раз в жизни. Обязательно надо было осерчать — нельзя все время терпеть.)

— Господи! Открой глаза им, чтобы они видели. И открыл Господь глаза их. — Когда это произошло? (Это произошло после смерти Юшки. Люди, наверное, поняли свою ошибку, потому что столяр вздохнул и сказал: «Прощай, Юшка, и нас всех прости».)

— Можем ли мы сказать: «Прости нас, Юшка!»? (Да мы не только можем, но обязательно должны сказать эти слова Юшке. Эти слова нужно сказать не только Юшке, но и любому человеку, кому мы делаем зло.)

— Почему людям без Юшки стало грустно? Почему после смерти он стал Ефимом Дмитриевичем? (Людям без Юшки стало хуже. Он стал Ефимом Дмитриевичем после смерти, потому что появился человек (приемная дочь), который с любовью относится к Юшке и продолжает его дело — делает добро.)

— Что общего между горьковским Данко и Юшкой? (В легенде о Данко безымянный человек наступил на гордое сердце. А в рассказе «Юшка» веселый прохожий, тоже безымянный, посмеялся над Юшкой. В легенде Горького: «Люди, радостные, не заметили смерти Данко и не видели, что рядом с трупом Данко пылает его сердце». В рассказе «Юшка»: «Полежав, Юшка повернулся вниз лицом и более не пошевелился и не поднялся». Хотя Юшка был через некоторое время замечен столяром, но мы можем сказать, что они уходят из жизни незамеченными. Один гордый и смелый. Другой тихий, терпеливый и очень добрый.)

Образ странного человека в литературе.

— Образ странного человека (маленького, незащищенного, безотказного) — явление не новое. Например, Акакий Акакиевич из «Шинели» Н. В. Гоголя. Все над ним смеются, все его обижают, а он ни на кого не может даже рассердиться. Но он лишается единственной радости в жизни — и рушится надобность в самой жизни, он тихо умирает.

— Можем ли мы Юшку назвать странным человеком? В чем проявляется эта странность? (Он странен. Его странность — в его доброте.)

Заключительная часть урока — чтение фрагментов из сочинений учащихся на тему «Какого человека я считаю красивым».

«Он должен быть скромным, умным, добрым, интеллигентным».

«Необязательно, чтобы он был велик ростом и красив, главное, чтобы у него была большая красивая душа и доброе сердце. Но, к сожалению, такие люди встречаются редко».

«Красивый человек не может причинить людям боль. У этого человека должна быть добрая душа».

«Он не умеет огорчать людей и причинять им боль. Но это же очень, очень хорошо!»

«Он сильный и телом и душой. В каждом из нас живет частичка этого большого красивого человека».

«Человек с большой душой, который умеет сострадать людям».

«Этот человек всегда честен с другими. Он трудолюбив. Очень часто он забывает о себе и стремится помочь людям».

— Можем ли мы Юшку назвать красивым человеком? (Да. Он добр, отзывчив, трудолюбив, умеет сострадать.)

— А. П. Чехов писал: «Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда — болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других».

Стихотворение недавно умершего поэта Льва Озерова[3] об Андрее Платонове — стихотворение-впечатление, воспоминание.

Каким вам представляется Платонов благодаря этой стихотворной зарисовке?

Платонов
Платонов читает «Фро»[4]
На квартире Зелинского
Корнелия Люциановича —
В проезде МХАТа,
— Хорошая хата! —
Скажет он позже
Без тени зависти.
Рассказ читает он увлеченно.
Платонов для меня имя новое.
Не знаю ни нрава его, ни норова.
— Это же здорово! —
Не выдерживаю, выпаливаю,
Когда Платонов закончил читать.
Глаза проницательные,
А на губах — доброта и ирония,
Ирония и доброта.
Платонов молчит, недоверчив.
— Да, но несвоевременно… —
Мягко, раздумчиво
заключает Зелинский.
Голова его наклонена
К плечу, но едва заметно,
Мягкий, уступчивый,
Навсегда утепленный,
Навсегда умиленный.
Мы еще поговорили, попили чайку
С баранками,
Чай вприкуску.
Посидели, скользя
По корешкам книг
Ухоженной и на хозяина похожей
Богатой библиотеки.
Платонов встает,
Я за ним.
Не бежим, а летим,
Не летим, а ссыпаемся
Вниз по лестнице.
Долго бродим по Москве,
Много машин,
А какие из них
«Черные вороны»,
Мы не знаем
И не говорим об этом,
Но знаем, что думаем оба
Об этом,
И думаем о том,
Что оба знаем это.
— А вы-то разбираете,
что своевременно?
Что несвоевременно? —
Сверкнув глазами, лихо
Спрашивает на Ордынке.
Мне двадцать. Молодо-зелено.
— Нет! — отвечаю я виновато,
Мне стыдно, но я правду сказал.
— В том-то и дело!
Пауза. Взгляд. Пауза.
— В этой позиции и пребывайте…
Помолчал, ушел в себя и опять:
— Лет через пятьдесят, как знать,
Может быть, станет ясно,
В какую эпоху живем
Мы с вами,
И как называться будет…
А пока —
Названия будут разные,
Самые несуразные,
В зависимости от внуков
Власть имущих,
Простите, — ныне сущих.
Не оглядываясь,
Он шел быстро,
Гордо подняв скуластое лицо
С кремневым его подбородком.
«Вечерняя Москва», 6 марта 1996 г.

В книге «Читаем, думаем, спорим…» продолжается разговор о героях Платонова, об их необычности, непохожести на других, что и приносит им страдания. Это помогает глубже понять непростые платоновские произведения и их героев.
(Из книги: В. Я. Коровина. Литература. 7 класс. Методические советы)