Предания об Иване Грозном

    Воцарение Ивана Грозного

Прежде как на Руси царей выбирали: умрет царь – сейчас весь народ на реку идет и свечи на руках держит. Опустят эти свечи в воду, потом вынут, у кого загорится – тот и царь.

У одного барина был крепостной человек – Иван. Подходит время царя выбирать, барин и говорит ему:

– Иван, пойдем на реку. Когда я царем стану, так тебе вольную дам, куда хочешь, туда и иди!

А Иван ему на это:

– Коли я, барин, в цари угожу, так тебе беспременно голову срублю!

Пошли через реку, опустили свечи – у Ивана свеча и загорись. Стал Иван царем, вспомнил свое обещанье: барину голову срубил. Вот с этой поры за это его Грозным и прозвали.

    Сороки-ведьмы

Когда царем в Москве был Иван Васильевич Грозный, то на Русской земле расплодилось всякой нечисти и безбожия многое множество. Долго горевал благочестивый царь о погибели народа христианского и задумал наконец извести нечистых людей на этом свете, чтобы меньше было зла, уничтожить колдуний и ведьм. Разослал он гонцов по царству с грамотами, чтобы не таили православные и высылали спешно к Москве, где есть ведьмы и переметчицы. По этому царскому наказу навезли со всех сторон старых баб и рассадили их по крепостям, с строгим караулом, чтобы не ушли. Тогда царь отдал приказ, чтобы всех привели на площадь. Собрались они в большом числе, стали в кучку, друг на дружку переглядываются и улыбаются. Вышел сам царь на площадь и велел обложить всех ведьм соломой. Когда навезли соломы и обложили кругом, он приказал запалить со всех сторон, чтобы уничтожить всякое колдовство на Руси, на своих глазах.

Охватило полымя ведьм – и они подняли визг, крик и мяуканье. Поднялся густой черный столб дыма, и полетели из него сороки, одна за другою – видимо-невидимо. Значит, все ведьмы-переметчицы обернулись в сорок и улетели и обманули царя в глаза.

Разгневался тогда Грозный-царь и послал им вслед проклятие:

– Чтобы вам, — говорит, – отныне и до веку оставаться сороками!

Так все они и теперь летают сороками, питаются мясом и сырыми яйцами. До сих пор боятся они царского проклятия пуще острого ножа. Поэтому ни одна сорока никогда не долетает до Москвы ближе шестидесяти верст в округе. (Источник: Литература. 7 класс. Учебник для общеобразовательных организаций. – М.: Просвещение, 2017.)

    Казнь колокола

Услышал Грозный царь во своем царении в Москве, что в Великом Новгороде бунт. И поехал он с каменной Москвы великой и ехал путем-дорогой все больше верхом. Говорится скоро, деется тихо. Въехал он на Волховской мост; ударили в колокол у святой Софии – и пал конь его на колени от колокольного звону. И тут Грозный царь воспроговорил коню своему:

– Аи же ты мой конь пеловой мешок (мякина), волчья ты сыть; не мошь ты царя держать – Грозного царя Ивана Васильевича.

Доехал он до Софийского храма и в гневе велел он отрубить снасти у этого колокола, и чтобы пал на земь, и казнить его уши.

– Не могут, – говорит, – скоты звону его слышать.

И казнили этот колокол в Новгороде – нонь этот колокол перелитой. (Опубл. Е. В. Барсов//Др. и нов. Россия. 1879. Т. 2. № 9. С. 409; Легенды, предания, бывальщины. С. 100.)

    Приехал царь Грозный в Новгород

Приехал царь Грозный в Новгород, пошел к Софии к обедне. Стоит царь Иван, Богу молится; только глядит: за иконой бумага видится. Он взял ту бумагу – и распалился гневом! А ту бумагу положили по насердкам(нарочно) духовники, а какая та была бумага, – никто не знает.

Как распалился Грозный царь – и велел народ рытьв Волхов. Царь Иван встал на башню, что на берегу налево, как от сада идешь на ту сторону; встал Грозный на башню, стали народ в Волхов рыть:возьмут двух, сложат спина со спиной, руки свяжут, да так в воду и бросят; как в воду, так и – на дно. Нарыли народа на двенадцать верст; там народ остановился, нейдет дальше, нельзя Грозному народ больше рыть! Послал он посмотреть за двенадцать верст вершников (всадников), отчего мертвый народ вниз нейдет.

Прискакали вершники назад, говорят царю: «Мертвый народ стеной встал».

– «Как тому быть? – закричал царь. – Давай коня!»

Подали царю коня; царь сел на коня и поскакал за двенадцать верст. Смотрит: мертвый народ стоит стеной, дальше нейдет. В то самое времечко стало царя огнем палить: стал огонь из земли кругом Грозного выступать. Поскакал царь Иван Васильевич прочь, огонь за ним; он скачет дальше, огонь все кругом!..

С тех пор Волхов и не замерзает на том месте, где Грозный – царь народ рыл: со дна Волхова тот народ пышет…
( П. Якушкин. «Путевые письма»[1])

    Микола Христоуродливый

Царь Грозный за какую-то заслугу сделал Псков губернией, а новгородцы послали войско, – опять привести псковичей под свою волю. Только псковичи такого звону задали новгородцам, что те насилу ноги унесли. Видят новгородцы, что сила не берет, послали Грозному сказать: псковичи, мол, бунтуют. А какой тут бунт? Ну, цари, разумеется, этого не любят.

Грозный распалился гневом, поехал к Пскову; не доехал Грозный царь до Пскова шесть верст, остановился он в Любятове. Прослышали псковичи, что Грозный царь пришел Псков громить и стоит в Любятове, с полуночи зазвонили в колокола к заутрене: Бога молить, чтоб Бог укротил сердце царево. Грозный царь тогда был, заснувши, в Любятове.

Как ударили в большой колокол, царь вздрогнул и проснулся. «Что такое? – говорит, – зачем такой звон?»

– «Псковичи Бога молят, – говорят ему, — чтобы Бог твое царское сердце укротил».

Поутру Микола Христоуродливый велел всем, всякому хозяину, поставить против своего дома столик, накрыть чистою скатертью, положить хлеб-соль и ждать царя. Попы в золотых ризах, с крестами, образами, с зажженными свечами, народ: общество, посадникипошли встречать Грозного и встретили у Петровских ворот.

Только показался царь Иван Васильевич, откуда ни возьмись Микола Христоуродливый, на палочке верхом, руку подпер под бок, – прямо к царю… Кричит: «Ивашка, Ивашка! Ешь хлеб-соль, а не человечью кровь! Ешь хлеб – хлеб-соль, а не человечью кровь! Ивашка! Ивашка!»

Царь спросил про него: «Что за человек?» — «Микола Христоуродливый», ему сказали; царь – ничего, проехал прямо в собор.

А Микола Христоуродливый заехал, все на палочке верхом, заехал вперед; только царь с коня, а Микола: «Царь Иван Васильевич! Не побрезгуй моими хоромами, зайди ко мне хлеба-соли кушать», а у него была под колокольнею маленькая келейка. Царь пошел к нему в келью. Микола посадил царя, накрыл стол, да и положил кусок сырого мяса. «Чем ты меня потчуешь! – крикнул Грозный царь. – Как ты подаешь мясо: теперь пост, да еще сырое! Разве я собака?» – «Ты хуже собаки! – крикнул на царя Микола Христоуродливый, – хуже собаки! Собака не станет есть живого человечья мяса – ты ешь! Хуже ты, царь Иван Васильевич, хуже собаки! Хуже ты, Ивашка, хуже собаки!»

Царь встрепенулся, испугался и уехал из Пскова, никакого зла не сделавши!
( П. Якушкин. «Путевые письма»)

    Иван Грозный и архимандрит Корнилий

В другой раз Грозный-царь был в Пскове, когда он ехал в под Ригу воевать; под Ригу он ехал на Изборск и Печоры.

В то время в Печорах архимандритом был преподобный Корнилий. Встречал Грозного с крестами и иконами Корнилий преподобный. Благословил царя Корнилий, да и говорит: «Позволь мне, царь, вокруг монастыря ограду сделать». – «Да велику ли ограду ты, преподобный Корнилий, сделаешь? Маленькую делай, а большой не позволю». – «Да я маленькую, – говорит Корнилий, – я маленькую: коль много захватит воловья кожа, такую и поставлю». – «Ну, такую ставь!» – сказал, засмеявшись, царь.

Царь воевал под Ригою ровно семь лет, а Корнилий преподобный тем временем поставил не ограду, а крепость. Да и царское приказание выполнил: поставил ограду на воловью кожу; он разрезал ее на тоненькие-тоненькие ремешки, да и охватил большое место, а кругом то место и огородил стеной, с башнями – как есть крепость. Воевал государь-царь Иван Васильевич Ригу семь лет и поехал назад. Проехал он Новый городок(Нейгаузен), не доехал Грозный двенадцати верст до Печор: увидел с Мериной горы: крепость стоит. «Какая такая крепость!» – закричал царь.

Распалился гневом и поскакал на Корнилиеву крепость. Преподобный Корнилий вышел опять встречать царя, как царский чин велит: с крестом, иконами, с колокольным звоном. Подскакал царь к Корнилию преподобному: «Крепость выстроил! – закричал царь. – На меня пойдешь!» Хвать саблей — и отрубил Корнилию преподобному голову. Корнилий взял свою голову в руки, да и держит перед собой. Царь от него прочь, а Корнилий за ним, а в руках все держит голову. Царь дальше, а Корнилий все за ним, да за ним… Царь видит то, стал Богу молиться, в грехах отпущения просить, Корнилий преподобный и умер. Так царь ускакал из Корни лиевой крепости в чем был, все оставил: коляску, седло, ложки… кошелек с деньгами забыл. Так испугавшись, был. После того под Псков и не ездил.
( П. Якушкин. «Путевые письма»)

    Царь Грозный и крестьянский сын

Любил царь Грозный на охоту ездить за всякою птицею, за всяким зверем. Ездит он, ездит, уморится и заедет к простому мужику отдохнуть в простую избу. Придет в избу, сядет в передний угол, покушает, чем Бог пошлет; а хозяевам прикажет царь непременно всякому свое дело делать. «Я, – скажет, – не хочу никому мешать».

Приезжает он как-то раз к мужику отдохнуть, сел за стол, стал кушать. А у мужика был сынишка лет двух, а то и того не было, да такой мальчишка шустрый был! Бегал он по лавке, бегал, подбежал к царю да как хватит царя за бороду. Как прогневится царь! «Сказнить ему голову!» – кричит царь.

Приходит хозяин, отец того мальчика. «Прикажи слово сказать!» – «Коли умное слово скажешь, – говори, – кричит Грозный, – а глупое скажешь – и тебе голову сказню!» – «Зачем глупое говорить, царю надо умное говорить! Без вины ты хочешь моему сынишке голову сказнить!» – «Как без вины? Он меня за бороду схватил!» – «Это он сделал по своей несмышлености, оттого, что он еще в младом возрасте. А вели ты, царь, принести чашу золота, а я нагребу чашу жара из печи; коли он хватится за золото, – значит, он в разуме, сказни его; а коли хватится за жар, – то он хватил тебя за бороду по своей несмышлености». – «Хорошо!» — говорит царь.

Принесли царские слуги чашу золота, а мужик нагреб из печи жару – угольев; поставили чаши на лавку, подвели младенца, тот и хватается за жар. «Вот видишь, царь», – говорит мужик. «Вижу! – говорит царь. – Спасибо, что ты меня от греха избавил; за это я твоего сына пожалую». Взял царь с собой мужицкого сына, вырастил его, а после и в большие чины его представил.
( П. Якушкин. «Путевые письма»)