Иллюстрации Кукрыниксов к "Истории одного города"

Портрет
М.Е.Салтыкова-Щедрина работы художника И.Н.Крамского, 1879

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
(1826 – 1889)

Иллюстрации Кукрыниксов* к "Истории одного города"

Брудастый, Дементий Варламович.
Назначен был впопыхах и имел в голове некоторое особливое устройство, за что и прозван был «Органчиком». Это не мешало ему, впрочем, привести в порядок недоимки, запущенные его предместником. Во время сего правления произошло пагубное безначалие, продолжавшееся семь дней, как о том будет повествуемо ниже.
На портрете отражена главная особенность Органчика: отвинтив голову от тела, он держит ее над собой на расстоянии примерно вытянутой руки. Значит, может править Глуповым и без головы. И править жестоко. Это подчеркнуто и украшением (декором) к раме: наверху ее символ власти двуглавый орел, который ухватился когтями за рукоятки перекрещенных нагаек. Вот какой правитель Брудастый: без головы, без мозгов и с нагайкой!.. Кстати, фамилия его, Брудастый, происходит от названия породы собак брудастых гончих, которые отличаются особо свирепым характером и «мертвой» злобой к зверю.

Брудастый, Дементий Варламович.
Назначен был впопыхах и имел в голове некоторое особливое устройство, за что и прозван был «Органчиком».
...письмоводитель градоначальника, вошедши утром с докладом в его кабинет, увидел такое зрелище: градоначальниково тело, облеченное в вицмундир, сидело за письменным столом, а перед ним, на кипе недоимочных реестров, лежала, в виде щегольского пресс-папье, совершенно пустая градоначальникова голова... Письмоводитель выбежал в таком смятении, что зубы его стучали.

Брудастый, Дементий Варламович.
Назначен был впопыхах и имел в голове некоторое особливое устройство, за что и прозван был «Органчиком».
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба, и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.

Прыщ. Прыщ, майор, Иван Пантелеич.
Оказался с фаршированной головой, в чем и уличен местным предводителем дворянства.
Любил поесть и заботился только о еде. Вот почему углы рамы с его портретом украшены кренделями. Живописный портрет этого гурмана полностью соответствует словесному: «Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не смотрите на то, что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные губы, из-за которых виднелся ряд белых зубов ; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб - офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах при малейшем его движении».
На портрете над головой Прыща мухи. И вьются, и ползают по его лысине, стараясь прокусить ее. Как потом оказалось, все это неспроста: голова у этого градоначальника была набита фаршем.

Прыщ. Прыщ, майор, Иван Пантелеич.
Оказался с фаршированной головой, в чем и уличен местным предводителем дворянства.
Боясь за судьбу своей фаршированной головы, Прыщ днем спал на диване, обставляя себя и всё вокруг мышеловками, а на ночь уходил спать на ледник. И все-таки не уберегся бедный...

Угрюм-Бурчеев, бывый прохвост. Разрушил старый город и построил другой на новом месте.
«Это мужчина среднего роста с каким-то деревянным лицом, очевидно, никогда не освещавшимся улыбкой. Густые, остриженные под гребенку и как смоль черные волосы покрывают конический череп и плотно, как ермолка, обрамляют узкий и покатый лоб. Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими веками; взгляд чистый, без колебаний; губы тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам».
На портрете Бурчеев в темно-синем военного покроя сюртуке, застегнутом на все пуговицы; руки скрещены на груди, однако и в этой позе в левой руке он держит нагайку, а справа у него наготове сабля. «В портрете Угрюм-Бурчеева без труда можно узнать внешность свирепого временщика Аракчеева». Рама, в которую «вставлен» портрет Угрюм-Бурчеева, не позолоченная, как обычно, а темно-стального цвета и украшена (по углам) тяжелыми цепями.

Угрюм-Бурчеев, бывый прохвост. Разрушил старый город и построил другой на новом месте.
К вечеру разлив был до того велик, что не видно было пределов его, а вода между тем все еще прибывала и прибывала. Откуда-то слышался гул; казалось, что где-то рушатся целые деревни, и там раздаются вопли, стоны и проклятия. Плыли по воде стоги сена, бревна, плоты, обломки изб и, достигнув плотины, с треском сталкивались друг с другом, ныряли, опять выплывали и сбивались в кучу в одном месте. Разумеется, Угрюм-Бурчеев ничего этого не предвидел, но, взглянув на громадную массу вод, он до того просветлел, что даже получил дар слова и стал хвастаться...

Кукрыниксы. Иллюстрации к "Истории одного города" М.Е.Салтыкова-Щедрина. 1939
Источник иллюстрации: Салтыков-Щедрин М.Е. История одного города. - М.: Дет. лит., 1981

*Кукрыниксы (псевдоним по первым слогам фамилий), творческий коллектив русских графиков и живописцев: Куприянов Михаил Васильевич (1903–1991), Крылов Порфирий Никитич (1902–1990), Соколов Николай Александрович (1903–2000). Учились в московском Вхутемасе-Вхутеине (между 1921 и 1929). Действительные члены АХ СССР (1947), народные художники России (1958). Наибольшую известность им принесли многочисленные мастерски исполненные карикатуры и шаржи, а также книжные иллюстрации, созданные в характерном карикатурном стиле. (вернуться)

Салтыков-Щедрин М.Е. История одного города

(вернуться в начало страницы)

Используются технологии uCoz

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826 – 1889)

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
(1826 – 1889)