Уж много лет без утомленья
Ведут войну два поколенья,
Кровавую войну;
И в наши дни в любой газете
Вступают в бой "Отцы" и "Дети",
Разят друг друга те и эти,
Как прежде, в старину.
Мы проводили как умели
Двух поколений параллели
Сквозь мглу и сквозь туман.
Но разлетелся пар тумана:
Лишь от Тургенева Ивана
Дождались нового романа –
Наш спор решил роман.
И мы воскликнули в задоре:
"Кто устоит в неравном споре?"[3]
Которое ж из двух?
Кто победил? кто лучших правил?
Кто уважать себя заставил:[4]
Базаров ли, Кирсанов Павел,
Ласкающий наш слух?
В его лицо вглядитесь строже:
Какая нежность, тонкость кожи!
Как снег бела рука.
В речах, в приемах – такт и мера,
Величье лондонского "сэра", –
Ведь без духов, без несессера
И жизнь ему тяжка.
А что за нравственность! О боги!
Он перед Феничкой, в тревоге,
Как гимназист, дрожит;
За мужика вступаясь в споре,
Он иногда, при всей конторе,
Рисуясь с братом в разговоре,
"Du calme, du calme!"* – твердит.
* Спокойствие, спокойствие! (Франц.)
Свое воспитывая тело,
Он дело делает без дела,
Пленяя старых дам;
Садится в ванну, спать ложася,
Питает ужас к новой расе,
Как лев на Брюлевской террасе[5]
Гуляя по утрам.
Вот старой прессы представитель.
Вы с ним Базарова сравните ль?
Едва ли, господа!
Героя видно по приметам,
А в нигилисте мрачном этом,
С его лекарствами, с ланцетом,
Геройства нет следа.
Он в красоте лишь видит формы,
Готов уснуть при звуках "Нормы",[6]
Он отрицает и...
Он ест и пьет, как все мы тоже,
С Петром беседует в прихожей,
И даже с горничной, о боже!
Играть готов идти.
Как циник самый образцовый,
Он стан madame де-Одинцовой
К своей груди прижал,
И даже – дерзость ведь какая, –
Гостеприимства прав не зная,[7]
Однажды Феню, обнимая,
В саду поцеловал.
Кто ж нам милей: старик Кирсанов,
Любитель фесок и кальянов,[8]
Российский Тогенбург?[9]
Иль он, друг черни и базаров,
Переродившийся Инсаров[10] –
Лягушек режущий Базаров,
Неряха и хирург?
Ответ готов: ведь мы недаром[11]
Имеем слабость к русским барам –
Несите ж им венцы!
И мы, решая всё на свете,
Вопросы разрешили эти...
Кто нам милей – отцы иль дети?
Отцы! отцы! отцы!
1862 |
|
Дмитрий Дмитриевич Минаев. Портрет работы М.О.Микешина. Рис., 1877 г. |
|
1. Дмитрий Дмитриевич Мина́ев (1835 – 1889) – русский поэт-сатирик, журналист, переводчик, критик.
В 1859 году выпустил сборник литературных пародий «Перепевы. Стихотворения обличительного поэта». Сотрудничал в демократических журналах, в том числе в «Современнике», «Русском слове», «Искре».
...Рассказывали, что однажды на волжском пароходе Минаев встретился с провинциальным любителем юмористической поэзии. Они разговорились. Провинциал стал расспрашивать Минаева о столичных писателях. Одобрительно отозвавшись о стихах, печатающихся под псевдонимом "Обличительный поэт", он спросил, не знает ли Минаев их автора. Минаев ответил, что автор этих
стихотворений – он сам. Молодой человек очень обрадовался возможности побеседовать со знаменитым поэтом и попросил позволения пожать ему руку. Затем он поинтересовался, не знает ли его собеседник, кто такой "Отставной майор Михаил Бурбонов", и, услышав, что это тоже он, молодой человек уже с вызовом спросил: "А вот недавно новый какой-то объявился. Общий друг. Из
молодых, должно быть... Пожалуй, и это вы?" Получив ответ: "Я, я! Представьте себе!", он окончательно решил, что его мистифицируют, и незаметно исчез. (Лихачев В. Из давнего и недавнего былого // "Слово". 1909,13 мая.) (вернуться)
2. Отцы или дети? – впервые: Искра, 1862, No 15, без загл., в фельетоне "Отцы или дети? (Опыт художественной критики)", подпись: Обличительный поэт. (вернуться)
3. "Кто устоит в неравном споре?" – строка из "Клеветникам России" Пушкина. (вернуться)
4. Кто лучших правил? Кто уважать себя заставил? – Ср. начало "Евгения Онегина": "Мой дядя самых честных правил... Он уважать себя заставил". (вернуться)
5. Как лев на Брюлевской террасе. – В последней главе "Отцов и детей" говорится, что Павел Петрович Кирсанов поселился в Дрездене и ежедневно гулял на Брюлевской террасе.
Лев – законодатель мод, светского поведения и пр. (вернуться)
6. "Норма" – опера В. Беллини. (вернуться)
7. Гостеприимства прав не зная. – В журнальном тексте "Отцов и детей" абзац, в котором говорится об отъезде Базарова из
усадьбы Кирсановых после дуэли с Павлом Петровичем (гл. 24), кончался фразой: "Ему (Базарову) и в голову не пришло, что он в этом самом доме нарушил все правила гостеприимства". Слова эти были вставлены Катковым или под его нажимом и впоследствии исключены Тургеневым. (вернуться)
8. Кальян – восточный курительный прибор. (вернуться)
9. Тогенбург – герой баллады Ф. Шиллера "Рыцарь Тогенбург", воплощение идеальной романтической любви. "Базаров... не однажды выражал свое удивление, почему не посадили в желтый дом Тогенбурга со всеми миннезингерами и трубадурами". (вернуться)
10. Инсаров – главный герой романа Тургенева "Накануне". (вернуться)
11. Построение строфы и система рифмовки заимствованы из "Бородина" Лермонтова. (вернуться) |