Блестящий талант сделал его лучшим портретистом после Карла Брюллова. В 1834 году Захаров написал портрет Лермонтова. К 1838 году относятся портреты писателя А. Н. Муравьева, выполненные почти одновременно Захаровым и Лермонтовым. Сведения о судьбе Захарова, ставшие известными поэту, дали толчок творческому воображению Лермонтова. Любопытно, что строка «он был, казалось, лет шести» соответствует возрасту Захарова, родившегося в 1816 году и привезенного в Тифлис Ермоловым, когда ему было шесть лет. Захаров умер от туберкулеза в 1846 году, на тридцатом году жизни.

За три года до смерти он написал портрет А. П. Ермолова на фоне Кавказских гор; справа виднеется Мцхетский храм, а вдали горные хребты — родина художника. За эту картину Захаров получил звание академика (воспроизведение портрета Ермолова дано в названном выше номере журнала «Огонек»). Поэма Лермонтова оказалась для Захарова сильнее реальности. Изображение главнокомандующего на фоне Мцхетского храма — не случайность. Это дань памяти автору «Мцыри».

О силе воздействия поэмы на современников можно судить по воспоминаниям Муравьева: «Мне случилось однажды в Царском Селе уловить лучшую минуту его (Лермонтова. — Э. Н.) вдохновения. В летний вечер я к нему зашел и застал его за письменным столом, с пылающим лицом и огненными глазами, которые были у него особенно выразительны. «Что с тобою?» — спросил я. «Сядьте и слушайте», — сказал он и в ту же минуту, в порыве восторга, прочел мне, от начала до конца, всю свою великолепную поэму «Мцыри»... которая только что вылилась из-под его вдохновенного пера... Никогда никакая повесть не производила на меня столь сильного впечатления» (Воспоминания. С. 198).

Поэма Лермонтова — гимн бытию, упоение самой жизнью, если она свободна.

Три дня, проведенные Мцыри на воле, позволили поэту показать человека во взаимодействии с природой:

Ты хочешь знать, что делал я
На воле? Жил — и жизнь моя
Без этих трех блаженных дней
Была б печальней и мрачней
Бессильной старости твоей.

Образ природы в «Мцыри» — не пейзаж, не фон, на котором происходит действие. Это не романтическая природа, отражающая душевное состояние, не руссоистская природа, представляющая идеал, и, конечно, не умозрительная природа натурфилософских поэтов. Природа в «Мцыри» — прежде всего реальное бытие, находящееся в тесном взаимодействии с человеком, условие его существования, родственное ему явление, объект созерцания и практики. При соприкосновении с природой Мцыри обращает внимание на ее жизнь, цветение, движение, звуки:

Ты хочешь знать, что видел я
На воле? — Пышные поля,
Холмы, покрытые венцом
Дерев, разросшихся кругом,
Шумящих свежею толпой,
Как братья, в пляске круговой.

Курящиеся, как алтари, горы, белые караваны облаков, шум водяных потоков, пение птиц — таковы лики природы в «Мцыри». И как апофеоз красоты — утро на Кавказе:

Кругом меня цвел божий сад;
Растений радужный наряд
Хранил следы небесных слез,
И кудри виноградных лоз
Вились, красуясь меж дерев
Прозрачной зеленью листов;
И грозды полные на них,
Серег подобье дорогих,
Висели пышно...

Природа показана в различных своих проявлениях. Она не только радует человека, служит ему, но и создает грозные препятствия на его пути.

Изображение ночной природы с криком и плачем шакала, блеском змеиной чешуи, страшным лесом, сбивающим с пути, завершается встречей с барсом.

В поэме дано поэтическое описание человека как природного существа:

И жаждой я томиться стал
..................
И жадно я припал к волне

Далее следует эпизод встречи с грузинской девушкой:

И мрак очей был так глубок,
Так полон тайнами любви,
Что думы пылкие мои
Смутились.

Это начало художественного исследования потребностей, влечений и особенностей человека, которое продолжено в центральном эпизоде поэмы.

Описание битвы с барсом имеет принципиальное значение. В этом эпизоде выявляется одна из основных «сущностных» сил человека. Сцена битвы юноши с барсом, опирающаяся на фольклор[3], имеет и символический смысл. Здесь так же, как ранее в «Парусе», прославляется мужество, преодоление трудностей, умение вести борьбу.

Из контекста поэмы следует, что это важнейшие качества человека, важнейшие атрибуты жизни. Эпизод битвы Мцыри с барсом свидетельствует о величии Лермонтова как художника, о зрелости и философской мощи его мысли.

Смертельный бой зверя и человека описан во всех подробностях.

Мцыри в этом бою уподобляется зверю:

И я был страшен в этот миг;
Как барс пустынный, зол и дик,
Я пламенел, визжал, как он;
Как будто сам я был рожден
В семействе барсов и волков
Под свежим пологом лесов.

Однако победа достается Мцыри не только благодаря его природной сущности, звериному инстинкту («Сердце вдруг / Зажглося жаждою борьбы / И крови»), а главным образом благодаря его человеческому разуму, умению владеть оружием:

Я ждал, схватив рогатый сук, Минуту битвы... Удар мой верен был и скор. Надежный сук мой, как топор, Широкий лоб его рассек... ............ Ко мне он кинулся на грудь; Но в горло я успел воткнуть И там два раза повернуть Мое оружье...

Бойцовские качества Мцыри не рисуются как нечто исключительное. Во всей поэме герой выступает как представитель человечества, часть природы и общества.

Родина в поэме «Мцыри» — вполне реальное понятие и вместе с тем символ — представление об идеальном отечестве, где в отношениях между людьми — согласие и братство. Этому соответствует описание родного аула, семейного очага, лунных вечеров, отца с его «гордым и непреклонным взором», сладостных очей сестер, радужной и пышной природы тех мест.

В исповеди Мцыри неотделимы мечты о родине, о свободе и полноценной жизни:

Я знал одной лишь думы власть,
Одну — но пламенную страсть:
Она, как червь, во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла.
Она мечты мои звала
От келий душных и молитв
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
.............
....... Я цель одну,
Пройти в любимую страну,
Имел в душе .......

Возвращение сбившегося с пути Мцыри к своей тюрьме — монастырю также символ. Путь на родину оказался недостижимым, несмотря на стремление и отвагу Мцыри.

Судьба Мцыри трагична, подобно Демону, Сашке, Печорину и многим другим героям Лермонтова.

Однако в центре поэмы остается порыв к свободе, многоцветный мир природы, которым восторгается Мцыри.

Читателя привлекают воспетые Лермонтовым ценности бытия — прежде всего сама жизнь, свобода, любовь к родине, мужество.

Следует сказать о лермонтовском отношении к природе. Пожалуй, первым отчетливо высказался по этому поводу писатель и критик А. В. Дружинин в статье 1861 года о «Сочинениях Лермонтова»[4]. Он заметил, что у Лермонтова были «все признаки и задатки мирового поэта... начиная с формы стиха, до сих пор недосягаемой по совершенству, до удивительного проникновения в жизнь природы, выразившегося множеством картин, мастерства первоклассного» (Воспоминания. С. 324).

Примерно в это же время в послесловии к двухтомнику переводов Лермонтова 1852 года (сюда вошли «Демон» и «Мцыри») известный немецкий писатель и переводчик Фридрих Боденштедт, познакомившийся в 1841 году с Лермонтовым, оставил нам развернутые и оригинальные соображения: «...наш поэт отличается от своих предшественников и современников тем, что дал более широкий простор в поэзии картинам природы, и в этом отношении он до сих пор стоит на недосягаемой высоте. Своими изображениями он решил трудную задачу — удовлетворить в одно и то же время и естествоиспытателя, и любителя прекрасного... он всегда и во всем остается верен природе до малейших подробностей. Все эти картины предстают нам в отчетливых красках и в то же время от них веет какой-то таинственной поэтической прелестью, как бы благоуханием и свежестью этих гор, цветов, лугов и лесов...»[5]

Замечательный поэт, переводчик и выдающийся филолог Иннокентий Анненский в год пятидесятилетия со дня смерти Лермонтова впервые посвятил специальную статью об отношении Лермонтова к природе[6]. Ученик академика Л. П. Майкова, автора классических трудов по истории русской литературы, попытался дать всеохватывающее понимание этой проблемы: «Из всех русских поэтов Лермонтов, может быть, всего непосредственнее и безраздельнее любил природу; он тонко понимал ее... Говоря о природе, наш поэт был замечательно точен». Интересны меткие замечания Анненского: «Природа видится ему с «коня». В природе он особенно любил движение: вспомним его чудных лошадей у Измаил-Бея, у Казбича или Печорина... вспомним его горные реки, облака, змеи, пляску...» Критик справедливо заметил, что вниманию к природе содействовали эстетические способности Лермонтова: «Он играл на скрипке и на фортепиано, рисовал и писал красками...», «главная прелесть лермонтовских красок <в поэзии> в их сочетании».

Анненский пишет о самоценности природы, о том, что она в произведениях Лермонтова «живет своей особой жизнью», о том, что поэт чуждался «субъективного» пейзажа.

Эти мнения о роли природы необходимы для понимания «Мцыри» — новой ступени в ее художественном познании после «Героя нашего времени» и «Демона». Здесь природа предстает как часть жизни, помогает понять человека как природное существо.

Обнаруживаются новые подходы. В «Мцыри» общественные отношения обозначены лишь символически (монастырь — тюрьма, родина — мирный дом, воля, братство), но зато проведен исполненный высокой поэзии антропологический анализ.

Разумеется, общественная и природная стороны Лермонтовым не разорваны, человек остается цельным. И все же поэт делает смелый шаг. В 1839 году (в год выхода первого труда Л. Фейербаха «К критике философии Гегеля») Лермонтов обращается к художественному исследованию отдельной личности, чтобы связать их с общими мировоззренческими вопросами.

Традиционный взгляд на поэму «Мцыри» нуждается в корректировке.

Поэма обычно рассматривается как романтическое произведение с условным сюжетом, патетическими монологами, сильной одинокой личностью, гиперболическими переживаниями, резко волевой интонацией героя, действующего вне социально-исторической среды.

Следовательно, Лермонтов после реалистического романа «Герой нашего времени» почему-то вернулся назад к романтическому стилю, с которым он уже порывал в 1836—1837 годах. На самом деле Лермонтов применил новый художественный подход, чтобы внимательно изучить человека. Эволюция лермонтовского творчества шла по восходящей линии. Это было движение к психологическому реализму, к постижению внутреннего мира личности, совершенствованию символико-философского осмысления действительности.

Отход от романтического стиля не означал измены романтике — поэзии подвига, устремленности в будущее. Романтика свойственна многим реалистическим произведениям XIX—XX веков.