Александр Александрович Блок (1880–1921) |
|
Ante Lucem (1898–1900)[1] |
|
* * * Пусть светит месяц – ночь темна[2]. Пусть жизнь приносит людям счастье, – В моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья. Ночь распростерлась надо мной И отвечает мертвым взглядом На тусклый взор души больной, Облитой острым, сладким ядом. И тщетно, страсти затая, В холодной мгле передрассветной Среди толпы блуждаю я С одной лишь думою заветной: Пусть светит месяц – ночь темна. Пусть жизнь приносит людям счастье, – В моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья. Январь 1898. С.-Петербург * * * Пора забыться полным счастья сном, Довольно нас терзало сладострастье… Покой везде. Ты слышишь: за окном Нам соловей пророчит счастье? Теперь одной любви полны сердца, Одной любви и неги сладкой. Всю ночь хочу я плакать без конца С тобой вдвоем, от всех украдкой. О, плачь мой друг! Слеза туманит взор, И сумрак ночи движется туманно… Смотри в окно: уснул безмолвный бор, Качая ветвями таинственно и странно. Хочу я плакать… Плач моей души Твоею страстью не прервется… В безмолвной, сладостной, таинственной тиши Песнь соловьиная несется… Февраль – март 1898 * * * Как мучительно думать о счастьи былом, Невозвратном, но ярком когда-то, Что туманная вечность холодным крылом Унесла, унесла без возврата. Это счастье сулил мне изнеженный Лель[3], Это счастье сулило мне лето. О обманчивый голос! Певучая трель! Ты поешь и не просишь ответа! Я любил и люблю, не устану любить, Я попрежнему стану молиться, Ты, прекрасная, можешь поэта забыть И своей красотой веселиться! А когда твои песни польются вдали Беспокойной, обманчивой клятвой, Вспомню я, как кричали тогда журавли Над осенней темнеющей жатвой. 23 сентября 1898 * * * Усталый от дневных блужданий Уйду порой от суеты Воспомнить язвы тех страданий, Встревожить прежние мечты… Когда б я мог дохнуть ей в душу Весенним счастьем в зимний день! О нет, зачем, зачем разрушу Ее младенческую лень? Довольно мне нестись душою К ее небесным высотам, Где счастье брезжит нам порою,[4] Но предназначено не нам. 30 октября 1898 * * * Офелия[5] в цветах, в уборе Из майских роз и нимф речных В кудрях, с безумием во взоре, Внимала звукам дум своих. Я видел: ива молодая Томилась, в озеро клонясь, А девушка, венки сплетая, Всё пела, плача и смеясь. Я видел принца над потоком, В его глазах была печаль. В оцепенении глубоком Он наблюдал речную сталь. А мимо тихо проплывало Под ветками плакучих ив Ее девичье покрывало В сплетеньи майских роз и нимф[6]. 30 ноября 1898 * * * Сама судьба мне завещала[7] С благоговением святым Светить в преддверьи Идеала Туманным факелом моим. И только вечер – до Благого Стремлюсь моим земным умом, И полный страха неземного Горю Поэзии огнем. 26 мая 1899 * * * К. М. С.[8] Помнишь ли город тревожный, Синюю дымку вдали? Этой дорогою ложной Молча с тобою мы шли… Шли мы — луна поднималась Выше из тёмных оград, Ложной дорога казалась — Я не вернулся назад. Наша любовь обманулась, Или стезя увлекла — Только во мне шевельнулась Синяя города мгла… Помнишь ли город тревожный, Синюю дымку вдали? Этой дорогою ложной Мы безрассудно пошли… 23 августа 1899 * * * Медлительной чредой нисходит день осенний[9], Медлительно крути́тся желтый лист, И день прозрачно свеж, и воздух дивно чист — Душа не избежит невидимого тленья. Так, каждый день стареется она, И каждый год, как желтый лист кружится, Всё кажется, и помнится, и мнится, Что осень прошлых лет была не так грустна. 5 января 1900 * * * Не призывай и не сули[10] Душе былого вдохновенья. Я — одинокий сын земли, Ты — лучезарное виденье. Земля пустынна, ночь бледна, Недвижно лунное сиянье, В звездах — немая тишина — Обитель страха и молчанья. Я знаю твой победный лик, Призывный голос слышу ясно, Душе понятен твой язык, Но ты зовешь меня напрасно. Земля пустынна, ночь бледна, Не жди былого обаянья, В моей душе отражена Обитель страха и молчанья. 1 июня 1900 |
|
Ты была у окна, И чиста и нежна, Ты царила над шумной толпой. Я стоял позабыт И толпою сокрыт В поклоненья любви пред тобой. Мне казалось тогда, Что теперь и всегда Ты без мысли смотрела вперед. А внизу, у окна, Как морская волна, Пред тобой колыхался народ. Поклоненьем горда, Ты казалась всегда Одинокой и властной мечтой. И никто не слыхал, Как твой голос звучал, – Ты в молчаньи владела толпой. Я стоял позабыт И толпою сокрыт. Ты без мысли смотрела вперед, И чиста, и нежна; А внизу, у окна, – Вкруг меня волновался народ. 12 октября 1900 |
|
* * * О. М. Соловьевой[11] Ищу спасенья. Мои огни горят на высях гор — Всю область ночи озарили. Но ярче всех — во мне духовный взор И Ты вдали... Но Ты ли? Ищу спасенья. Торжественно звучит на небе звездный хор. Меня клянут людские поколенья. Я для Тебя в горах зажег костер, Но Ты — виденье. Ищу спасенья. Устал звучать, смолкает звездный хор. Уходит ночь. Бежит сомненье. Там сходишь Ты с далеких светлых гор. Я ждал Тебя. Я дух к Тебе простер. В Тебе — спасенье! 25 ноября 1900 |
|
| 1. Ante Lucem
(лат. До света) – цикл стихотворений Александра Блока, написанный им в течение 1898–1900 годов. Включает в себя 76 стихотворений. Ряд стихотворений цикла посвящён Ксении Михайловне Садовской (1861–1925), с которой Блок познакомился в 1897 г., во время поездки в Германию, на курорт Бад-Наугейм. Уже в этот период в его творчестве начинается противопоставление божественного и земного. В названии использовано латинское выражение «Ante Lucem», что означает «до света», «перед рассветом». Так Блок поэтически обозначил свое состояние, предшествующее его влюбленности в Л. Д. Менделееву и появлению в его стихах образа Прекрасной Дамы. (вернуться) 2. «Пусть светит месяц – ночь темна...» – стихотворение, которым открывался цикл, является для поэта программным и содержит его основные мотивы: длящейся передрассветной ночи, холода, отъединенности от людей, тайных страстей "души больной", отрекающейся от счастья. Характерное повторение первой и последней строф – это одна из примет лирики 1898–1899 гг. Вл. Пяст в своей рецензии (Аполлон. 1911. N2 8. С. 70), отмечая способность семнадцатилетнего поэта к особой магии слова, находил в произведении потаенный смысл: «Этот "яд" в душе юноши – есть, согласно этому внутреннему смыслу стихотворения, – "любви весна". В этом эзотерическом чтении ( ... )ударения падут не на слова "остром", "мгле", "темна",– но на другие, соседние. "Яд" не только острый, но и сладкий; мгла холодна, но она и передрассветная ... ». ... На тусклый взор души больной, // Облитой острым, сладким ядом. – ср. в письме к К. М. Садовской от (между 5 и 12) апреля 1898 г.: «Зачем Ты пишешь мне про "яд". Этот яд сладок, как наше счастье, а выпить сладкого яду, забыться хотя на миг стоит и жизни и всего на свете ... ». О К. М. Садовской см. в коммент. к стих. "Луна проснулась. Город шумный ... " (с. 423 наст. тома) . ... В холодной мгле перед рассветной ... – основной колорит цикла тусклый, туманный, сумеречный, т.е. "передрассветный". (вернуться) 3. Лель – по представлениям польской и русской «кабинетной мифологии» раннего Нового времени (XVI–XIX века), славянское божество любви и брака. Образ Леля нередок в литературе и искусстве этого и последующих периодов («Руслан и Людмила» Пушкина, «Снегурочка» А. Н. Островского и др.). (вернуться) 4. ... Где счастье брезжит нам порою, // Но предназначено не нам. – мысль, заключенная в концовке, и ударная афористическая форма ее выражения близки лермонтовскому: "Что в ней напиток был мечта// И что она не наша" ("Чаша жизни", 1831). (вернуться) 5. Офелия – персонаж трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет, принц датский». Дочь Полония, сестра Лаэрта и возлюбленная Гамлета. (вернуться) 6. Нимфы (лат. nymphae – невесты) – в древнегреческой мифологии олицетворение в виде девушек живых стихийных сил, подмечавшихся в журчании ручья, в росте деревьев, в дикой прелести гор и лесов. (вернуться) 7.«Сама судьба мне завещала...» – произведение, созданное в связи с 100-летним юбилеем со дня рождения А. С. Пушкина, выражает идею избранничества. В стихотворении впервые отчетливо выражена идея высокого предназначения поэта, формулируемая обобщенно-романтически ("служить Идеалу"); она явно навеяна столетним юбилеем А. С. Пушкина. Именно в таком плане стихотворение истолковано В. Брюсовым в статье "Александр Блок" (РМ. 1912. М 1. С. 31. 3-я паг.): «Поэт называет себя "рабом Царицы",– servus Reginae,- и свое дело определяет так: "Светить в преддверьи Идеала //Туманным факелом своим"». Впервые в цикле появляются прописные буквы в словах с наибольшей символической нагрузкой: "в преддверьи Идеала", "до Благого", "Торю Поэзии огнем". В данном случае называются знаки высокого поэтического избранничества. (вернуться) 8. «Помнишь ли город тревожный...» – стихотворение посвящёно Ксении Михайловне Садовской (1861–1925), с которой Блок познакомился в 1897 г., во время поездки в Германию, на курорт Бад-Наугейм. (вернуться) 9. «Медлительной чредой нисходит день осенний...» – стихотворение создано в русле классических традиций русской элегической поэзии (ср.: А. С. Пушкин. «Осеннее утро»). (вернуться) 10. «Не призывай и не сули...» – «Роман в стихах», главами которого являются «Ante Lucem» и «Стихи о Прекрасной Даме», развивается по сложной фабуле – с возвратом к прежним переживаниям главного героя, с сомнением в собственных силах. (вернуться) 11. Соловьева Ольга Михайловна (1852–1903) – переводчик и художник, жена брата философа Вл. С. Соловьева, двоюродная сестра матери Блока. Соловьевы поддержали поэтические опыты молодого Блока. Произведение выражает те мажорные чаяния и откровения, которые усилились у него к концу 1900 г. Показателен мотив ухода ночи, появление светоносного образа – центрального для цикла «Стихи о Прекрасной Даме». (вернуться) |
Используются технологии uCoz