Древние Российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым Про Василья Буслаева: № 10
автор Кирша Данилов[1]
В славном великом Нове-граде
А и жил Буслай до девяноста лет,
С Новым-городом жил, не перечился,
Со мужики новогородскими
Поперек словечка не говаривал.
Живучи Буслай состарелся,
Состарелся и переставился.
После ево веку долгова
Оставалася его житье-бытье
И все имение дворянское,
Осталася матера вдова,
Матера Амелфа Тимофевна,
И оставалася чадо милая,
Молодой сын Василей Буслаевич.
Будет Васинька семи годов,
Отдавала матушка родимая,
Матера вдова Амелфа Тимофеевна,
Учить ево во грамоте,
А грамота ему в наук пошла;
Присадила пером ево писать,
Письмо Василью в наук пошло;
Отдавала петью́ учить церковному,
Петьё Василью в наук пошло.
А и нет у нас такова́ певца́
Во славном Нове-городе
Супротив Василья Буслаева.
Поводился ведь Васька Буслаевич
Со пьяницы, со безумницы,
С веселыми удалами добрыми молодцы,
Допьяна уже стал напиватися,
А и ходя в городе, уродует:
Которова возьмет он за руку, —
Из плеча тому руку выдернет;
Которова заденет за ногу,—
То из гузна[2] ногу выломит;
Которова хватит поперек хребта, —
Тот кричит-ревет, окарачь[3] ползет;
Пошла-та жалоба великая.
А и мужики новогородския,
Посадския, богатыя,
Приносили жалобу оне великую
Матерой вдове Амелфе Тимофевне
На тово на Василья Буслаева.
А и мать-та стала ево журить-бранить,
Журить-бранить, ево на ум учить.
Журьба Ваське не взлюбилася,
Пошел он, Васька, во высок терем,
Садился Васька на ременчетой стул,
Писал ерлыки[4] скоропищеты,
О[т] мудрости слово поставлено:
«Кто хощет пить и есть из готовова,
Валися к Ваське на широкой двор,
Тот пей и ешь готовое
И носи платье розноцветное!».
Россылал те ерлыки со слугой своей
На те вулицы широкия
И на те частыя переулачки.
В то же время поставил Васька чан середи двора,
Наливал чан полон зелена вина,
Опущал он чару в полтара ведра.
Во славном было во Нове́-граде́,
Грамоты люди шли прочитали,
Те ерлыки скоропищеты,
Пошли ко Ваське на широкой двор,
К тому чану зелену вину.
Вначале был Костя Новоторженин,
Пришел он, Костя, на широкой двор,
Василей тут ево опробовал:
Стал ево бити червленым вязом,
В половине было налито
Тяжела свинцу чебурацкова[5],
Весом тот вяз был во двенадцать пуд;
А бьет он Костью по буйной голове,
Стоит тут Костя не шевел(ь)нится,
И на буйной голове кудри не тряхнутся.
Говорил Василей сын Буслаевич:
«Гой еси ты, Костя Новоторженин,
А и будь ты мне назва́ной брат
И паче мне брата родимова!».
А и мало время позамешкавши,
Пришли два брата боярченка,
Лука и Мосей, дети боярские,
Пришли ко Ваське на широкой двор.
Молоды Василей сын Буслаевич
Тем молодцам стал радошен и веселешонек.
Пришли тут мужики Залешена,
И не смел Василей показатися к ним,
Еще тут пришло семь брато́в Сбродо́вичи,
Собиралися-соходилися
Тридцать молодцов без единова,
Он сам, Василей, тридцатой стал.
Какой зайдет — убьют ево,
Убьют ево, за ворота бросят.
Послышел Васинька Буслаевич
У мужиков новгородскиех
Канун варен, пива яшныя,[6] —
Пошел Василей со дружинею,
Пришел во братшину[7] в Никол(ь)шину:
«Не малу мы тебе сып[8] платим:
За всякова брата по пяти рублев!».
А за себе Василей дает пятьдесят рублев,
А и тот-та староста церковной
Принимал их во братшину в Никол(ь)шину,
А и зачали оне тут канун варен пить,
А и те-та пива ячныя.
Молоды Василей сын Буслаевич
Бросился на царев кабак
Со своею дружиною хорабраю,
Напилися оне тут зелена вина
И пришли во братшину в Никол(ь)шину.
А и будет день ко вечеру,
От малова до старова
Начали уж ребята боротися,
А в ином кругу в кулаки битися;
От тое борьбы от ребячия,
От тово бою от кулачнова
Началася драка великая.
Молоды Василей стал драку разнимать,
А иной дурак зашел с носка,
Ево по уху оплел,
А и тут Василей закричал громким голосом:
«Гой еси ты, Костя Новоторженин
И Лука, Моисей, дети боярския,
Уже Ваську меня бьют!».
Поскокали удалы добры молодцы,
Скоро оне улицу очистели,
Прибили уже много до́ смерти,
Вдвое-втрое перековеркали,
Руки, ноги переламали, —
Кричат-ревут мужики посадския.
Говорит тут Василей Буслаевич:
«Гой еси вы, мужики новогородския,
Бьюсь с вами о велик заклад:
Напущаюсь я на весь Нов-город битися-дратися
Со всею дружиною хоробраю —
Тако вы мене с дружиною побьете Новым-городом,
Буду вам платить дани-выходы по смерть свою,
На всякой год по́ три тысячи;
А буде же я вас побью и вы мне покоритися,
То вам платить мне такову же дань!».
И в том-та договору руки оне подписали.
Началась у них драка-бой великая,
А и мужики новгородския
И все купцы богатыя,
Все оне вместе сходилися,
На млада Васютку напущалися,
И дерутся оне день до вечера.
Молоды Василей сын Буслаевич
Со своею дружиною хороброю
Прибили оне во Наве́-граде́,
Прибили уже много до́ смерте.
А и мужики новгородские догадалися,
Пошли оне с дорогими подарки
К матерой вдове Амелфе Тимофевне:
«Матера вдова Амелфа Тимофевна!
Прими у нас дороги подарочки,
Уйми свое чадо милоя
Василья Буславича!».
Матера вдова Амелфа Тимофевна
Принимала у них дороги подарочки,
Посылала девушку-чернавушку[9]
По тово Василья Буслаева.
Прибежала девушка-чернавушка,
Сохватала Ваську во белы́ руки́,
Потащила к матушке родимыя.
Притащила Ваську на широкой двор,
А и та старуха неразмышлена
Посадила в погребы глубокия
Молода Василья Буслаева,
Затворяла дверьми железными,
Запирала замки булатными.
А ево дружина хоробрая
Со темя́ мужики новгородскими
Дерутся-бьются день до вечера.
А и та-та девушка-чернавушка
На Вольх-реку ходила по воду,
А [в]змолятся ей тут добры молодцы:
«Гой еси ты, девушка-чернавушка!
Не подай нас у дела у ратнова,
У тово часу смертнова!».
И тут девушка-чернавушка
Бросала она ведро кленовоя,
Брала коромысла кипарисова,
Коромыслом тем стала она помахивати
По тем мужикам новогородскием,
Прибила уж много до́ смерте.
И тут девка запыша́лася,
Побежала ко Василью Буслаеву,
Срывала замки булатныя,
Отворяла двери железные:
«А и спишь ли, Василей, или так лежишь?
Твою дружину хоробраю
Мужики новогородския
Всех прибили-переранили,
Булавами буйны головы пробиваны».
Ото сна Василей пробужается,
Он выскочил на широкой двор,
Не попала палица железная,
Что попала ему ось тележная,
Побежал Василей по Нову-городу,
По тем по широким улицам.
Стоит тут старец-пилигримишша,
На могучих плечах держит колокол,
А весом тот колокол во триста пуд,
Кричит тот старец-пилигримишша:
«А стой ты, Васька, не попорхивай,
Молоды глуздырь, не полетывай!
Из Волхова воды не выпити,
Во Нове́-граде людей не выбити;
Есть молодцов сопротив тебе,
Стоим мы, молодцы, не хвастаем!».
Говорил Василей таково слово:
«А и гой еси, старец-пилигримишша,
А и бился я о велик заклад
Со мужики новгородскими,
Апричь почес(т)нова мона́стыря,
Опричь тебе, старца-пилигримишша,
Во задор войду — тебе убью!».
Ударил он старца во колокол
А и той-та осью тележную, —
Начается старец, не шевелнится,
Заглянул он, Василей, старца под колоколом —
А и во лбе глаз уж веку нету.
Пошел Василей по Волх-реке,
А идет Василей по Волх-реке,
По тои Волховой по улице,
Завидели добрыя молодцы,
А ево дружина хоробрая
Молода Василья Буслаева:
У ясных соколов крылья отросли,
У их-та, молодцов, думушки прибыло.
Молоды Василей Буслаевич
Пришел-та молодцам на выручку.
Со темя́ мужики новогородскими
Он дерется-бьется день до вечера,
А уж мужики покорилися,
Покорилися и помирилися,
Понесли оне записи крепкия[10]
К матерой вдове Амелфе Тимофевне,
Насыпали чашу чистова се́ребра,
А другую чашу краснова зо́лота,
Пришли ко двору дворянскому,
Бьют челом-поклоняются:
«А сударыня матушка!
Принимай ты дороги подарочки,
А уйми свое чадо милая,
Молода Василья со дружиною!
А и рады мы платить
На всякой год по три тысячи,
250 На всякой год будем тебе носить
С хлебников по хлебику,
С калачников по калачику,
С молодиц повенешное[11],
С девиц повалешное[12],
Со всех людей со ремесленых,
Опричь попов и дьяконов».
Втапоры матера вдова Амелфа Тимофевна
Посылала девушка-чернавушка
Привести Василья со дружиною.
Пошла та девушка-чернавушка,
Бежавши-та девка запыша́лася,
Нельзя пройти девки по улице:
Что полтеи́[13] по улице валяются
Тех мужиков новогородскиех.
Прибежала девушка-чернавушка,
Сохватала Василья за белы руки,
А стала ему россказавати:
«Мужики пришли новогородския,
Принесли оне дороги подарочки,
И принесли записи заручныя
Ко твоей сударыне матушке,
К матерой вдове Амелфе Тимофевне».
Повела девка Василья со дружиною
На тот на широкий двор,
Привела-та их к зелену вину,
А сели оне, молодцы, во единой круг,
Выпили ведь по чарочке зелена вина
Со тово урасу[14] молодецкова
От мужиков новгородских.
Скричат тут робята зычным голосом:
«У мота и у пьяницы,
У млада Васютки Буславича,
Не упита, не уедено,
В кра́сне хо́рошо не ухо́жено,
А цветнова платья не уно́шено,
А увечье на век зале́зено!».
И повел их Василей обедати
К матерой вдове Амелфе Тимофеевне.
Втапоры мужики новогородския
Приносили Василью подарочки
Вдруг сто тысячей,
И затем у них мирова́ пошла́,
А и мужики новогородския
Покорилися и сами поклонилися. |
Из сборника «Древние Российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым».
Источник: Древние Российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. — 2-е дополн. изд. — М.: Наука, 1977. — 488 с. — (Лит. памятники).
|
Примечания:
1. Ки́рша Данилов (1703-1776; Урал, Невьянский завод П. А. Демидова) – молотовой мастер Невьянского завода Демидовых, музыкант и сказитель, составитель первого сборника русских былин, исторических, лирических песен, духовных стихов (71 текст с нотами).
О личности Кирши долгое время доподлинно ничего не было известно. Предполагалось, что он был певец и сказитель, составивший сборник песен по поручению П. Демидова.
Оригинальное название былины — «Василья Буслаев». Васи́лий Бусла́ев – герой новгородского былинного эпоса. По данным С. А. Азбелева, насчитывающего 53 сюжета героических былин, Василий Буслаев является главным героем трёх из них (№ 40, 41 и 42 по составленному Азбелевым указателю): «Василий Буслаев и новгородцы», «Поездка Василия Буслаева» или «Смерть Василия Буслаева». Два последних названия относятся к одной и той же былине.
Василий Буслаев — новгородский герой, представляющий собой идеал молодецкой безграничной удали. Это самый знаменитый из персонажей фольклора, носящих имя Василий.
В данной былине говорится о политической борьбе в Новгороде, в которой он принимает участие. Васька Буслаев бунтует против посадского люда, приходит на пиры и затевает ссоры с «купцами богатыми», «мтужиками (мужами) новгородскими», вступает в поединок со «старцем» Пилигримом – представителем церкви. Со своей дружиной он «дерѐтся-бьѐтся день до вечера». Посадские мужики «покорилися и помирилися» и обязались платить «на всякий год по три тысячи». Таким образом, в былине изображено столкновение между богатым новгородским посадом, именитыми мужиками и теми горожанами, которые отстаивали самостоятельность, независимость города. (вернуться)
2. Гу́зно – задняя часть у человека, животного. (вернуться)
3. О́карачь – на четвереньках. (вернуться)
4. Ерлы́к (ярлы́к) – письменное повеление.
Истор. в Золотой Орде — письменное повеление хана. (вернуться)
5. Чебурацкий свинец – гиря. Чебурацкий – эпитет свинца. (вернуться)
6. Яшное пиво – ячменное.
«Пивом» считался и ячменный напиток «ол» или «олус». Один из способов варки ржаного пива в Сервеной Руси подробно описан в рассказе Русского странника.
В русских былинах пиво было источником силы. Илья Муромец, чтобы стать могучим богатырём, должен был прежде выпить пива крепкого. На Руси все значимые события сопровождались распитием пива: рождение ребёнка, крестины, переезд в новый дом, свадьба, похороны и поминальные застолья. (вернуться)
7. Братчина – складчина, ссыпчина; праздник на общий счёт. (вернуться)
8. Сыпь (сып) – доля в складчине. (вернуться)
9. Чернавка – стар. служанка в барском доме (обычно выполняющая чёрную, черновую работу). (вернуться)
10. Записи – договор об условиях боя и о принятых ставках, заключённый между новгородцами и Василием Буслаевым. Принося эти записи, новгородцы тем самым признают своё поражение. (вернуться)
11. Повенечное – плата, сбор за венчание. (вернуться)
12. Повалечное (повалешное) – сбор (с валька) за мытьё белья на плоту. (вернуться)
13. Полть (мн. ч. полтеи) – половина туши, разрубленной вдоль. (вернуться)
14. Урас – поражение. (вернуться)
Глава из книги Б. Н. Путилова «Древняя Русь. Боги, герои, люди»
Василий Буслаев
Василий Буслаев — новгородский богатырь, который ведет себя «неправильно», то есть поступает вопреки принятому порядку, нормам, нарушает запреты, не верит
в предсказания и — в конце концов — гибнет. Василий Буслаев — единственный в своем роде герой, хотя кое в чем он похож на других богатырей Древней Руси. Он
обладает истинно богатырской силой, которая дана ему от рождения, досталась от отца. Но силу эту Василий употребляет по-своему — совсем не так, как Илья
Муромец или Вольга.
Василий вырастает в Великом Новгороде.
Будет Василий семи годов,
Стал он по городу похаживать,
На княженецкий двор он загуливать,
Стал шутить-от, пошучивать,
Шутить-от шуточки недобрые
Со боярскими детьми, со княженецкими:
Которого дернет за руку — рука прочь,
Которого за ногу — нога прочь,
Двух-трех вместе столкнет — без души лежат.
В семилетнем богатыре пробуждается качество, которое потом станет одним из главных, — озорство. А в семнадцать лет он постигает «воинские науки и
рыцарские». Ощутив «в себе силушку великую», он изготовляет специальные палицу, копье, лук и саблю. Он устраивает пир и из приглашенных выбирает
дружину под стать себе. Каждому желающему попасть к нему он предлагает испытание: поднять одной рукой чару с вином в полтора ведра, а затем выпить
«единым вздохом». Прошедших это испытание Василий подвергает еще одному — бьет каждого по голове дубиной — «черняным вязом». Находятся такие, кто
выдерживает его удары.
Как ударит Потанюшку черняным вязом,
Черняным вязом да в буйну голову:
Идет-то Потанюшка — не трёхнется,
Не трехнется, да и не ворохнется,
Со буйной головы колпак не воротится...
Как ударит в камешек чернянымвязом —
Камень тот рассыпался.
Так набирается у Василия Буслаева «тридцать удалых добрых молодцев». И сам Василий, и его дружина описываются с некоторой иронией: вряд ли они способны
на подвиги, подобные тем, что совершают киевские богатыри. Зато они азартно дерутся на Волховом мосту с «мужиками новгородскими», бражничают, заводят
драки на пирах.
Буслаев — новгородский бунтарь, ему не по нраву городские порядки. Явившись на Никольщину-братчину со своей дружиной, он устраивает здесь ссору,
она выливается в побоище на улицах. Матери удается ненадолго запереть его в погребе, но он освобождается, хватает валявшуюся ось тележную, спешит
к Волхову мосту.
И видит дружину хоробрую попячену,
Стоит дружина до колен в крови,
Головки шалыгами прощелканы,
Платками руки перевязаны
И ноги кушаками переверчены.
Говорит Васильюшка Буславьевич:
* Ай моя дружина хоробрая!
Вы теперь позавтракали,
Мне-ка дайте пообедати...
И начал мужиков пощелкивать,
Осью железною помахивать:
Махнет Васильюшка — улица,
Отмахнет назад — промежуточен
И вперед просунет — переулочек.
Там, где Василий Буслаев, шутка и кровь, потеха и трагедия всегда рядом:
Во той ли во реченьке Волхове
На целую на версту на мерную
Вода с кровью смесилася.
Теперь Василий переносит свои подвиги за пределы Новгорода. Он снаряжает корабль и обращается к матери:
Дай мне благословение великое —
Идти мне, Василью, в Ерусалим-град,
Со всею дружиною хороброю,
Мне-ка Господу помолитися,
Святой святыне приложитися,
Во Ердане-реке искупатися.
Мать готова дать ему благословение — но только на добрые дела.
То коли ты, дитя, на разбой пойдешь,
А и не носи Василья сырая земля.
Смысл поездки — самый благочестивый, уже сказанному Василий добавляет:
У меня смолоду было бито-граблено,
Под старость надобно душу спасать.
Итак, Василий с дружиной становятся паломниками к святым местам. Однако поездка их туда и обратно — это цепь различных нарушений, греховных поступков,
это вызов таинственным силам.
По дороге в Иерусалим Василий попадает на какую-то гору и видит человеческий череп. Он пинает его ногой и вдруг слышит в ответ:
Ты к чему меня, голову, побрасываешь?
Я, молодец, не хуже тебя был.
Умею я, молодец, валятися
А на той горе Сорочинския,
Где лежит пуста голова,
Пуста голова молодецкая,
А лежать будет голове Васильевой.
Василий, однако, не обращает внимания на грозное предупреждение. У него есть свое твердое понятие: «А не верую я ни в сон, ни в чох, а верую я в свой
червленый вяз»; то есть для него собственная сила превыше всяких предсказаний и угроз.
И в Иерусалиме он поступает как озорник: конечно, служит обедни, панихиду, прикладывается к святыням, но в то же время — нарушая все нормы — купается
в Иордани, где крестился Иисус Христос.
На обратном пути Василий останавливается на той же горе.
Здесь лежит «сер горюч камень»,
В ширину-то камень тридцать локот,
В долину-то камень да сорок локот,
Вышина его, у камешка, ведь трех локот.
На камне надпись. В разных текстах она разная, но основной смысл заключается в том, что через камень нельзя скакать вдоль — иначе можно сломить голову.
Запреты, конечно, не для Василия. Он зовет всю дружину скакать через камень. Сначала они скачут поперек — и ничего не случается. Василий предлагает:
Не честь-то хвала да молодецкая,
Не выслуга будет богатырская, —
Мы будем скакать да вдоль по камешку,
Мы вперед-mo скочим, назад отскочим...
Разбежался, скочил вдоль по каменю —
И не доскочил только четверти,
И тут убился под каменем.
Где лежит пуста голова,
Там Василья схоронили.
По-разному можно толковать эту трагическую развязку. Василий гибнет, потому что посмел нарушать запреты? Но киевские богатыри не раз действовали вопреки
запретам. Да и многие герои мировой мифологии поступали так же и побеждали. Может быть, Василий — не настоящий герой и не имеет права на такой поступок?
Подумаем-ка еще об одном: что за камень, у которого Василия ждет гибель? Это — могильный камень, под ним погребен богатырь. Прыгать через камень — значит
оскорблять память умершего, и этот проступок не должен остаться безнаказанным.
Камень — символ Смерти, знак ее владений. Василий словно бы пытается нарушить границу этого царства и остаться при этом живым. Но Смерть забирает его
совсем. Наконец, можно считать и так, что Василий платится за все грехи и нарушения, какие он совершил прежде...
Образ Василия Буслаева исполнен такой глубины содержания и таких противоречий, что людям Древней Руси было о чем подумать, слушая былины о новгородском богатыре.
|
