Урок 1. Поэтический мир Марины Цветаевой

Урок 2. Анализ стихотворения Марины Цветаевой «Молодость»

Вариант урока 2. Анализ стихотворения М. Цветаевой «Тоска по родине!..»

Урок 3. Анна Ахматова и Марина Цветаева

4. Тезисный план сочинения
"Образ родной земли в лирике А. А. Ахматовой и М. И. Цветаевой"

Урок 1.
Поэтический мир Марины Цветаевой

Цель урока: рассказать об основных темах и мотивах цветаевской лирики, особенностях лирической героини стихотворений.

Методические приемы: рассказ учителя, комментарии к прочитанным учениками стихотворениям.

Ход урока

I. Проверка домашнего задания

Чтение и разбор 2—3 сочинений.

II. Лекция учителя с элементами беседы. Анализ стихотворений

Марина Цветаева вступила в литературу на рубеже веков, в тревожное и смутное время. Как и многим поэтам ее поколения, ей присуще ощущение трагизма мира. Конфликт со временем оказался неизбежным для нее. Но поэзия Цветаевой противостоит не времени, не миру, а живущей в нем пошлости, серости, мелочности: «Что же мне делать, певцу и первенцу, в мире, где наичернейший — сер! ... С этой безмерностью в мире мер?!» («Поэты», 1923). Поэт — единственный защитник и глашатай миллионов обездоленных:

Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
Что Чингиз-хан ей и что — Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца, неразрывно-слитых:
Голод голодных — и сытость сытых!
18 августа 1918

Цветаевой суждено было стать летописцем своей эпохи. Почти не затронув трагической истории ХХ века в своем творчестве, она раскрыла трагедию мироощущения человека, современника. Лирическая героиня дорожит каждым мигом, каждым переживанием, каждым впечатлением. В предисловии к сборнику «Из двух книг» (1913) она призывает: «Записывайте точнее! Нет ничего неважного!». Таков был ее литературный манифест. «Мои стихи — дневник. Моя поэзия — поэзия собственных имен». Внешнее и внутреннее в ее поэзии неразрывно связаны: внутренняя суть проявляется, проступает через внешнее. Поэтический дар, считала Цветаева, наделяет человека божественной властью над умами и душами, возносит его над житейской суетой, делает его «безбытным». В то же время этот поэтический дар лишает человека обычных, земных радостей. Гармонии быть не может:

Ибо раз голос тебе, поэт,
Дан, остальное — взято.

В то же время, по Цветаевой, поэтический дар не только не отменяет писательского труда, но и обрекает поэта на непрекращающийся, ежедневный, подвижнический труд. Цветаевой написан единственный в своем роде цикл стихов, обращенных к письменному столу, рабочему месту поэта:

Мой письменный верный стол!
Спасибо за то, что шел
Со мной по всем путям.
Меня охранял — как шрам.

Мой письменный вьючный мул!
Спасибо, что ног не гнул
Под ношей, поклажу грез —
Спасибо — что нес и нес.

Строжайшее из зерцал!
Спасибо за то, что стал
(Соблазнам мирским порог)
Всем радостям поперек,

Всем низостям — наотрез!
Дубовый противовес
Льву ненависти, слону
Обиды — всему, всему.

Мой заживо смертный тес!
Спасибо, что рос и рос
Со мною, по мере дел
Настольных — большал, ширел,

Так ширился, до широт —
Таких, что, раскрывши рот,
Схватясь за столовый кант...
— Меня заливал, как штранд!

К себе пригвоздив чуть свет —
Спасибо за то, что вслед
Срывался! На всех путях
Меня настигал, как шах —

Беглянку. — Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как маг —

Сомнамбулу. Битв рубцы,
Стол, выстроивший в столбцы
Горящие: жил багрец!
Деяний моих столбец!

Столп столпника, уст затвор —
Ты был мне престол, простор —
Тем был мне, что морю толп
Еврейских — горящий столп!

Так будь же благословен —
Лбом, локтем, узлом колен
Испытанный как пила
В грудь въевшийся — край стола!

— В чем вы видите новизну темы «Поэт и поэзия»?

— В чем, по Цветаевой, состоит суть творчества:
(Поэт и стол некий кентавр, поэт пригвожден к столу. Сущность творчества — в постоянной, неустанной работе, в переделке и шлифовке написанного, в стремлении найти единственную верную форму для стихов. То, что кажется бессознательным, легким, парящим, должно быть выстрадано, строго проверено, отобрано, отделано. Цветаева беспощадно требовательна к себе, к своему призванию.)

Поэтический дар Цветаевой необычайно многолик. Волошин считал, что ее творческого избытка хватило бы на несколько поэтов и каждый был бы оригинален. Диапазон поэзии поразительно широк — от народных русских сказок-поэм до интимнейшей психологической лирики. Уже в раннем творчестве Цветаевой проявляется фольклорное, песенное начало. От русской народной песни — открытая эмоциональность, бурная темпераментность, свобода поэтического дыхания, крылатая легкость стиха:

Гришка-Вор тебя не ополячил,
Петр-Царь тебя не онемечил.
Что же делаешь, голубка? — Плачу.
Где же спесь твоя, Москва? — Далече.

— Какие традиционные для фольклора образы вы замечали?
(Черный ворон (и созвучное Гришка-Вор), голубка; характерную для народной песни форму диалога-плача, народную лексику: «ополячил», «онемечил», «далече», «сыны».)

Подбираем и читаем стихотворения, где ярко проявилось фольклорное начало («Над церковкой — голубые облака», 1917; «Когда рыжеволосый Самозванец...», 1917; «Царь и Бог! Простите малым...», 1918; «Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!», 1920 и другие.)

Тема родины, острое чувство России, ее природы, ее истории, ее национального характера и в стихотворениях о Москве. В ранних сборниках Москва — воплощение гармонии («Тверская»: «О, апрель незабвенный — Тверская, колыбель нашей юности ты!»), символ минувшего («Домики старой Москвы»: «Слава прабабушек томных»). В знаменитом цикле «Стихи о Москве» (1916) — восхищение столицей, любовь и нежность к нему, ощущение Москвы как святыни Отечества.

Мотив святости, праведности в большинстве стихотворений цикла. Он связан с образом странников-слепцов, бредущих «Калужскою дорогой», с образом лирической героини:

Надену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по Калужской.

— Какое значение имеет для автора мотив странничества?
Этот мотив напрямую связан с образом лирической героини Цветаевой. Вся ее жизнь — странничество, неприкаянность, самоотречение, непокой. С мотивом странничества сопрягается и тема души.

Виденья райские с усмешкой провожая,
Одна в кругу невинно-строгих дев,
Я буду петь, земная и чужая,
Земной напев!
Воспоминанье слишком давит плечи,
Настанет миг — я слез не утаю...
Ни здесь, ни там, — нигде не надо встречи,
И не для встреч проснемся мы в раю!

— Как представляется в стихотворении жизнь души в раю?

— Какой прием лежит в основе произведения?
Здесь «земное» противостоит «небесному»; райскому покою героиня предпочитает «земной напев», стихотворение построено на контрасте. Страстной душе и в раю нет умиротворения, да она его и не ищет. Слишком сильны ее земные страсти, слишком дороги ей земные чувства, даже боль уходящей любви.

Душа имеет имя, и это имя — Марина.

      Душа и имя
Пока огнями смеется бал,
Душа не уснет в покое.
Но имя Бог мне иное дал:
Морское оно, морское!
В круженье вальса, под нежный вздох
Забыть не могу тоски я.
Мечты иные мне подал бог:
Морские они, морские!
Поет огнями манящий зал,
Поет и зовет, сверкая.
Но душу бог мне иную дал:
Морская она: морская!

— В каком стихотворении Цветаева обращается к этому же образу, обыгрывает этимологию своего имени?
(Кто создан из камня, кто создан из глины,
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя — Марина,
Я бренная пена морская.)

Вообще душа всегда была главным героем цветаевского творчества. Подбираем и читаем стихотворения, где тема души — ведущая: «Душа», 1923; «Дорожкою простонародною...», 1919; «Я счастлива жить образцово и просто...», 1919 и другие).

Свобода и своеволие души, не знающей меры — вечная и дорогая тема, идет рядом с темой любви, без которой невозможно представить поэзию Цветаевой: «Любить — знать, любить — мочь, любить — платить по счету». Подбираем и читаем любовную лирику («Надпись в альбом», 1910; «Связь через сны», «Мне нравится, что Вы больны не мной...», 1915; «Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе...» 1920; «Пора! для этого огня...», 1940 и другие).

— В чем вы видите особенности чувства любви у лирической героини Цветаевой?
Любить — значит жить. Любовь у Цветаевой всегда «поединок роковой» всегда спор, конфликт и чаще всего разрыв. Любовная лирика, как и вся ее поэзия, громогласна, широкомасштабна, гиперболична, неистова, внутренне драматична.

   Попытка ревности

Как живется вам с простою
Женщиною? Без божеств?
Государыню с престола
Свергши (с оного сошед),
Как живется вам — хлопочется —
Ежится? Встается — как?
С пошлиной бессмертной пошлости
Как справляетесь, бедняк?

Это месть бывшему возлюбленному, который осмелился отвергнуть. Возможность не жить, а быть — с другой, «простой» женщиной, пошлой, ничтожной — не укладывается в голове. Отсюда риторические вопросы, на которые и не ждет ответа. Сопоставим с пушкинским: «Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам Бог любимой быть другим». У Пушкина — любовь-нежность, любовь-прощение и прощание, у Цветаевой — любовь-страсть, любовь-разрыв. Однажды ее муж, Сергей Эфрон[2], сказал о ней: «Одна голая душа! Даже страшно». Невероятная открытость, откровенность — неповторимые черты лирики Цветаевой. Героиня убеждена, что чувствам подвластны и время, и расстояния:

Нежней и бесповоротней
Никто не глядел вам вслед...
Целую вас — через сотни
Разъединяющих лет.

Любовь у Цветаевой не бывает счастливой. Драматизм в том, что души любящих не могут встретиться. О «невстрече», о неизбежности расставания в стихотворении из цикла «Разлука» (1921):

Все круче, все круче
Заламывать руки!
Меж нами не версты
Земные, — разлуки
Небесные реки, лазурные земли,
Где друг мой навеки уже —
Неотъемлем.

В драматическом стихотворении «Рас-стояние: версты, мили...» (1925) — не грусть разлуки, а гнев, ярость, противостояние стихии разрушения человеческих связей.

Любовь может противостоять даже смерти:

…Стан упругий
Единым взмахом из твоих пелен,
Смерть, выбью! — Верст на тысячу в округе
Растоплены снега — и лес спален.

Любовь остается в мире, умирает «лишь затем, чтобы смеясь над тленом, стихом восстать — иль розаном расцвесть!» («Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе...», 1920).

III. Итог урока

Мы лишь немного прикоснулись к огромному миру цветаевской поэзии. Литературное наследие ее велико: поэтические сборники, поэмы, мемуарные очерки, статьи, драматические произведения. Она никогда не подделывалась под вкусы читателей и издателей. Любое ее произведение подчинено только правде сердца.

Домашнее задание

Внимательно прочитать стихотворение М. И. Цветаевой «Молодость» и сделать его разбор.

Урок 2.
Анализ стихотворения Марины Цветаевой «Молодость»

Цель урока: помочь ученикам разобраться в особенностях поэтического текста Цветаевой.
Оборудование урока: распечатка стихотворения «Молодость» у каждого ученика.

Методические приемы: постановка вопросов по теме, повторение теории литературы, применение знаний по теории при анализе стихотворения.

Ход урока

I. Выразительное чтение стихотворения «Молодость»

Подготовленный ученик читает стихотворение.

II. Слово учителя

Стихотворение написано двадцатидевятилетней Мариной Цветаевой, уже сложившимся, известным поэтом, человеком, пережившим и революционные вихри, и голод, и разлуку с мужем, и смерть маленькой дочери Ирины. Порой ее настигало полное отчаяние: «Мне начинает казаться, что Сереже я — без Ирины — вовсе не нужна, что лучше было бы, чтобы я умерла, — достойнее! — Мне стыдно, что жива. — Как я ему скажу? И с каким презрением я думаю о своих стихах».

В 1921 году уходят из жизни поэты цветаевского поколения: 2 августа арестован и вскоре расстрелян Николай Гумилев, 7 августа умер Александр Блок. Москва кажется Цветаевой «чудовищной»: «Общий закон жизни — беспощадность. Никому ни до кого нет дела».

Таков жизненный контекст создания этого стихотворения.

III. Анализ стихотворения

— Каково первое впечатление от стихотворения, что отмечает первый взгляд на него?
(Отмечаем многократность повторений-обращений: «Молодость моя»,
обилие восклицательных знаков и в конце, и в середине строк,
композицию: стихотворение разделено на две части по четыре катрена (четверостишия) двумя датами — всего двумя днями.
Двойственное впечатление от интонации: взвинченно-веселой, даже надрывной, отчаянной.)

— Какими художественными средствами создается образ молодости?
Обращаем внимание на эпитеты в первом катрене. «Моя чужая» — семантический контраст передает психологическое состояние лирической героини. Перенос («моя чужая // Молодость!») часто употребляется в произведениях Цветаевой. Смысловой разрыв, пауза в конце строки дает ощущение вздоха, как будто споткнулся, сдержал слезы и дальше. Отмечаем такие переносы в стихотворении: «Моя морока — // Молодость!», «Моя голубка// Смуглая!», «Пошалевали //До сыта с тобой!», «Вырванная из грудных глубин // Молодость моя!».
Все стихотворение — варьирование образа молодости. Варьирование — один из постоянных приемов Цветаевой: сначала идет риторическое обращение, затем образ становится все более конкретным, объемным, многогранным. Найдем примеры варьирования (например, «Любовь! Любовь!», «Рас — стояние: версты, мили...», «Стихи к Блоку»: «Имя твое — птица в руке...»).

— Как говорится о молодости вначале?
(В первом катрене молодость — «сапожок непарный». Почему? Может, «непарный» значит «ненужный», а может, это трогательный образ детства «лучше сказки»? Эпитет «воспаленные» передает состояние героини: тревогу, бессонные ночи, выплаканные глаза. С молодостью поступают, как с календарным листком: не о чем жалеть, прошлое неизбежно должно уйти.)

— Как происходит развитие образа молодости?
(Во втором катрене молодость называется «ношей и обузой». Эти два семантически близких слова различаются оттенками. Цветаевский прием нанизывания синонимов проясняет слово, уточняет образ: своя ноша не тянет, но от обузы надо избавляться.
Далее образ молодости персонифицируется, обретает черты живого человека: «Ты в ночи начесывала гребнем, // Ты в ночи оттачивала стрелы».
Анафора (единоначатие строк) усиливает эмоциональное воздействие, перекидывает мостик к дальнейшему: «Скоро уж из ласточек — в колдуньи!»)

— Какую роль играет звукопись?
(Третья строка третьего катрена «Щедростью твоей давясь, как щебнем» совмещает противоположные по смыслу, но близкие по звучанию и поэтому приравненные понятия. Отсюда экспрессивность метафоры «щедростью... давясь». Ассонанс (сочетание гласных звуков) в словах «Молодость моя» противопоставлен аллитерации (сочетание согласных) неблагозвучных шипящих «щ-сь-сь-щ».)

— Опишите лексику последнего четверостишия первой части стихотворения.
(В заключительном катрене первой части образ молодости согрет чувством нежности. «Моя морока» — не обвинение, а ласковый укор. «Мой лоскуток кумашный» — сочетание яркости и мгновенности. Образность усиливается соединением лексики высокого стиля — «скипетр», «яства», «брашно» (кстати, и здесь нанизывание синонимов: «яство» — изысканное кушанье, «брашно» — обычное) с просторечной — «морока», «кумашный».)

— Как изменяется образ молодости во второй части стихотворения?
(Во второй части стихотворения персонификация образа молодости усиливается, поэтическая интонация меняется — обилие восклицательных знаков усиливает напряженность. Молодость уже «сестра» (вспомним Б. Пастернака: «Сестра моя — жизнь»), близкий и дорогой человек, у которого можно искать утешения. Все тревожнее голос, все сильнее желание остановить мгновение, все ласковее обращения: «ласточка», «моя голубка», «золотце мое».)
Завораживающе звучат связанные семантическим и синтаксическим параллелизмом начальные стихи второго и третьего катренов: «Полыхни малиновою юбкой!», «Полосни лазоревою шалью». Яркость цветовых эпитетов в сочетании с экспрессивностью повелительного наклонения глаголов создает образ, близкий к блоковскому образу России («мгновенный взор из-под платка»). Динамичность, нарядность, праздничность: «Шалая моя! Пошалевали...», «Спляши, ошпарь!» усиливают внутреннюю тревогу, внешне скрываемую за безрассудностью, отчаянностью, сумасбродностью. Звуковое единство слов «шалью», «пошалевали», «спляши», «ошпарь» как свист воздуха, разрезаемого бешеным вихрем пляски.
Отметим промелькнувшее слово «янтарь», его значение в поэзии Цветаевой — родственность происхождения янтаря и ее «морского» имени, одну из последних строчек в жизни: «Пора снимать янтарь...».

IV. Слово учителя

Последнее четверостишие обращается уже к человеку не просто родному, но любимому: «Как с любовником с тобой прощаюсь». Можно еще «коснуться руки», но это прикосновение прощальное. И прощание не тихое и печальное. Это разрыв, это погибает часть души, «вырванная из грудных глубин». «Молодость моя! Иди к другим!» — обрывается стихотворение на высокой, решительной, отчаянной ноте.

Все творчество, вся жизнь Марины Цветаевой отмечены восклицательными знаками. Предельная напряженность, самосожжение, распахнутость души и в этих ее словах: «Я никогда не поверю в прозу: ее нет. Я ее ни разу в жизни не встречала, ни кончика хвоста ее. Да и какая может быть проза, когда… все на вертящемся шаре, внутри которого — огонь!».

Домашнее задание

Попробуйте сравнить поэтический мир Ахматовой и Цветаевой, найти общность и различие в их творчестве.

Вариант урока 2.
Анализ стихотворения М. Цветаевой «Тоска по родине!..»

Цели урока: показать своеобразие поэзии М. И. Цветаевой; формировать навык анализа поэтического текста; показать трагичность мироощущения поэта; учить детей глубокому уважению к истории и культуре своей страны.

Оборудование урока: портрет М. И. Цветаевой; музыкальное сопровождение — песня «Монолог» на стихи М. И. Цветаевой в исполнении А. Пугачевой.

Эпиграф:
Книга должна быть исполнена как соната. Знаки — ноты: в воле читателя осуществить или исказить.
М.Цветаева

Ход урока

I. Организационный момент, запись эпиграфа урока

II. Слово учителя

В русской поэзии соединены два слова: «поэт» и «пророк». Семантика этих слов в том, что поэт выходит за рамки своего времени и пространства и обретает вечность. У любого большого поэта есть пророческие стихи, заглядывающие в будущее. Есть такие строки и у М. И. Цветаевой, например стихотворение «Моим стихам, написанным так рано...».

Поэзия М. И. Цветаевой остается современной. После более чем полувекового молчания настал время ее стихов. Читая строки ее произведений, вникая в разнообразные и переменчивые чувства лирической героини, мы восстанавливаем облик М. И. Цветаевой, ее духовный мир, ее боль, ее Россию. Анализ стихотворения «Тоска по родине!..» — это шаг на пути такого постижения.

III. Выразительное чтение стихотворения

IV. Беседа по вопросам

Давайте разберемся какие стилистические особенности свойственны поэзии М. И. Цветаевой.

— Какие слова наиболее выражено повторяются в стихотворении?
(Это: «все равно», «все едино». «Все равно», «где брести», «быть вытесненной в себя», «где не ужиться», «где унижаться». Все равны, ни с кем нет кровной связи, душевного родства, ни к чему нет привязанности, нет веры: «Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст». Нет родины: «Тоска по родине! Давно разоблаченная морока!»)
Полная отрешенность ото всего мира людей и вещей выражена в этом стихотворении.
Н. Берберова в книге «Курсив мой» вспоминает: «М. И. Цветаеву я видела в последний раз на похоронах <...> князя С. М. Волконского, 31 октября 1937 года. После службы в церкви на улице Франсуа-Жерар... я вышла на улицу. Цветаева стояла на тротуаре одна и смотрела на нас полными слез глазами, постаревшая, почти седая, простоволосая, сложив руки у груди. Это было вскоре после убийства Игнатия Рейсса, в котором был замешан ее муж С. Я. Эфрон. Она стояла, как зачумленная, никто к ней не подошел. И я, как все, прошла мимо нее <...> В Праге она (М. И. Цветаева) производила впечатление человека, отодвинувшего свои заботы, полного творческих выдумок, но человека, не видящего себя, не знающего своих жизненных... возможностей, не созревшего для осознания своих настоящих и будущих реакций. Ее отщепенство... через много лет выдало ее незрелость: отщепенство не есть, как думали когда-то, черта особенности человека, стоящего над другими, отщепенство есть несчастье человека — и психологическое, и онтологическое, — человека, недозревшего до умения соединиться с миром, слиться с ним и со своим временем, то есть с историей и с людьми».

— Назовите однокоренные слова со словом «родной».
(Основная параллель: родной — родина. Родным (роднее — форма данного прилагательного), родившаяся (душа), родимого (пятна). Цветаева противопоставила им контекстуальные антонимы: родина — «госпиталь или казарма», родной язык — «безразлично — на каком непонимаемой быть встречным!», роднее бывшее всего — «всего равнее». А в словах «душа, родившаяся где-то» звучит глобальная отстраненность от конкретного времени и пространства. От связи с родной землей вовсе не осталось следа:

Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!)

— Какова причина, заставившая поэта (И Цветаева, и Ахматова не любил и термин «поэтесса») многократно их употребить?
(Такое частое использование однокоренных слов имеет определенный смысл. Сердце болит из-за отрешенности, удаленности от родного, именно поэтому так горячо доказывается нелюбовь. Многие видные русские деятели, вынужденные уехать в эмиграцию после революции 1917, испытывали щемящую тоску по родине. Родина живет в сердце героини, поэтому так страстно звучит ее монолог, так много чувств в него вложено.)

— Какова роль пунктуационных знаков в стихотворении?
(Семь восклицательных знаков выражают экспрессивности речи. Постановка тире (на десять четверостиший — семнадцать тире) связана со смысловым выделением слов и словосочетаний, эти знаки по-своему связаны с экспрессивностью поэтического монолога. Тире — любимый знак М. И. Цветаевой, он в смысловом отношении самый выразительный в русском языке. Нельзя поверить в равнодушие героини, если читаешь, что называется, «по нотам» (помним: знаки — ноты). В смысловом отношении значимо и многоточие:

Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина...

Это многоточие дает понять, что героиня навеки связана с родной землей, если куст рябины вызывает трепет сердца, изболевшегося в вынужденной бездомности.

В интонационном отношении стихотворение изменяется от напевной и говорной интонации к ораторской, срывающейся на крик.

Мне безразлично — на каком
Непонимаемой быть встречным!
(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен...)
Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья!)

— В чем заключается своеобразие рифм и стихотворного ритма?
(В стихотворении нет четкой последовательности ударных и безударных слогов, здесь особый цветаевский ритм, в котором чувствуется биение живого сердца, которому не свойственна мерность.
Необычен также особый цветаевский прием — использование эмфатической паузы, требуемой не синтаксисом, а напором чувств.)

В начале своего творчества М. И. Цветаева больше романтик. В стихотворении мы видим черты романтического героя: чувство неизбывного одиночества, противостояние другим людям, уверенность в собственной исключительности. Не случайно в ее лирике романтическое миропонимание соединено с футуристическими приемами. Один из них — антисинтаксический метрический строй:

…Где — совершенно одинокой
Быть...

...Быть вытесненной — непременно —
В себя...

В строке не умещается неделимое в смысловом отношении словосочетание, синтаксическая конструкция.

Необычна рифмовка текста: нет выверенности, точности в рифме. Если клаузулы 1-й и 3-й строк — точная рифма, то 2-й и 4-й — неточная: «домой — базарной — мой — казарма», «среди — пленным — среды — непременно». Эта «неотточенность», нарочитая шероховатость — свидетельство сиюминутности речи, искренности.

Среди изобразительно-выразительных средств наиболее значимым является семантическое варьирование. Оно представляет собой смысловой комплекс, где основная мысль, часто представленная в метафорической форме, многократно обыгрывается вариантами, наполненными тем же значением. Сравнения, изобилующие в стихотворении, рождают варианты одной мысли: непреодолимо одиночество, непреодолима разорванность героини с родной землей: «дом... как госпиталь или казарма», «...ощетиниваться пленным львом», «камчатским медведем без льдины», «бревно, оставшееся от аллеи».

— Что говорит лирический герой о своем социальном статусе? Как варьируется это суждение? Для чего используются варианты одной и той же мысли?

— Без каких строк стихотворение приобрело бы совсем иной смысл? Что позволяет утверждать: для М. И. Цветаевой «родина» и «рябина» — семантически близкие понятия?
На протяжении 38 строк стихотворения утверждалась привычная отторженность, а последние 2 строки полностью перевернули стихотворение, и тоска по родине, объявленная фикцией, «разоблаченной морокой», становится живой неизбывной болью. Исследователь С. Рассадин пишет: «Приходит в голову мысль — странная, если не выразиться резче: а если, не приведи Бог, сердце остановилось на 38-й строке... что тогда мы сказали бы об этих стихах?»

Лидия Чуковская вспоминает, что однажды в Чистополе, когда М. И. Цветаева, не желая возвращаться в Елабугу, задержалась у знакомых, поэтесса прочитала это стихотворение без последних двух строк. У Лидии Чуковской от услышанного произведения осталось ощущение смирения М. И. Цветаевой с горечью отрешенности и бездомности. И только спустя много лет, после приобретения самиздатовской книги М. И. Цветаевой, она поразилась глубине внутреннего противоречия, открывшегося с помощью двух последних строк.

— О чем это стихотворение? У М. И. Цветаевой есть такая строка: «Я любовь узнаю по боли...» Как можно было бы сформулировать идею стихотворения, если опираться на эти слова?

V. Итоги урока

Звучит песня «Монолог» на стихи М. И. Цветаевой в исполнении А. Пугачевой.

Домашнее задание

1. Написать сочинение на тему «Мое восприятие и оценка стихотворения М. И. Цветаевой «Тоска по родине!..».
2. Выучить любое стихотворение М. И. Цветаевой наизусть.

Урок 3. Анна Ахматова и Марина Цветаева

Цель урока: уточнить представление учеников о творчестве Ахматовой и Цветаевой через сопоставление их поэтических систем.

Оборудование урока: распечатка стихотворений Ахматовой «Как люблю, как любила глядеть я...» (1916) и Цветаевой «— Москва! — Какой огромный...» для каждого ученика.

Методические приемы: повторение пройденного, сопоставительный анализ, подготовка к сочинению.

Ход урока

I. Слово учителя

Анна Ахматова и Марина Цветаева обозначили своим явлением новый характер русской поэзии, ее новый облик. Это явление как бы перечеркнуло устоявшуюся второстепенную роль так называемой «женской» лирики. Новая структура «вечной женственности», подсознательные глубины женского интуитивного знания определили новый характер и масштаб лирической поэзии начала века. Их женская интуитивность, активно реагируя на новый исторический опыт, опыт глобальных мировых катаклизмов, вырабатывала энергию духовного сопротивления процессам размывания и подмены гуманистических ценностей, утверждала общечеловеческий масштаб видения мира.

Приход Ахматовой и Цветаевой в поэзию совпал с общепоэтическим процессом «преодоления символизма», и каждая по-своему утверждала новую поэтику, в основе которой было освобождение слова от мистико-религиозных рамок символизма. Слову не только возвращался его естественный, «земной» смысл, но и утверждалась его эстетическая и познавательная функция. Воздействие на мир осуществляется в непосредственном проживании жизни через творчество. Ахматова делала это в русле акмеизма (в раннем творчестве), Цветаева вне школ и течений, но обе утверждали новую поэтику, новое отношение к слову.

Эволюция ахматовского стиля развивает первоначальные его свойства — точность, лаконизм содержат за недоговоренностью, умолчаниями глубокий подтекст.
Цветаевский же стиль отличается предельным самовыражением, откровенностью, когда слово делает явление более масштабным, объемным. Напряженная интонация, необычный поэтический синтаксис, внимание к звуковому облику слова несут в себе мощную эмоциональную энергию.

Ахматова и Цветаева в художественном сознании начала века выразили своим творчеством двойственность русского национального феномена, олицетворяя два его разных истока, олицетворением которых стали Петербург и Москва.

Цветаевская Москва, отождествленная с лирической героиней, — вызов Петербургу:

Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.

Любовное поражение оборачивается гордым сознанием непобежденности, ибо «неоспоримо первенство Москвы». Лирическая героиня утверждается как часть национальной жизни, традиционной установленности, как воплощение стихийных сил этой жизни.

Ахматовский Петербург — «строгий, спокойный, туманный», «темный город у грозной реки. Он часть общеевропейской культуры, придавшей классическую стройность не только архитектурному облику, но и типу личности. Петербург — источник и залог духовной силы и мужества:

Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды.

На этом фоне Москва для Ахматовой — пространство стихийное, непредсказуемое, внушающее ощущение гибельности:

Переулочек, переул...
Горло петелькой затянул.

Позднее цветаевская Москва станет в стихотворении Ахматовой знаком крушения личной судьбы, знаком общенародной трагедии:

Мы сегодня с тобой, Марина,
По столице полночной идем.
А за нами таких миллионы,
И безмолвнее шествия нет.
А вокруг погребальные звоны,
Да московские дикие стоны
Вьюги, наш заметающей след.

II. Реализация домашнего задания
Сопоставить стихотворения Ахматовой «Как люблю, как любила глядеть я...» (1916) и Цветаевой «Москва! Какой огромный...» (1916).

Как люблю, как любила глядеть я
На закованные берега,
На балконы, куда столетья
Не ступала ничья нога.
И воистину ты — столица
Для безумных и светлых нас;
Но когда над Невою длится
Тот особенный, чистый час
И проносится ветер майский
Мимо всех надводных колонн,
Ты — как грешник, видящий райский
Перед смертью сладчайший сон...

Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси — бездомный.
Мы все к тебе придем.
Клеймо позорит плечи,
За голенищем — нож.
Издалека-далече
Ты все же позовешь.
На каторжные клейма,
На всякую болесть —
Младенец Пантелеймон
У нас, целитель, есть.
А вон за тою дверцей,
Куда народ налит, —
Там Иверское сердце
Червонное горит.
И льется аллилуйя
На смуглые поля.
Я в грудь тебя целую,
Московская земля!

Петербург у Ахматовой — антично-пушкинский, соединяющий классическую красоту (прекрасные надводные колонны) и могущество победы над стихией (закованная Нева). В стихотворении три героя: я (лирический герой) — ты (город: «закованные берега», «балконы, куда столетья не ступала ничья нога», «столица») — мы («безумные и светлые»).

Северная столица — город-сон, город-призрак, встающий над водой, обреченный на одиночество («столетья не ступала ничья нога»).

Стихотворение передает движение времени, его протяженность и мимолетность, скоротечность. Красота Петербурга — это красота запечатленного мгновения, которое тянется столетия, но может так же внезапно исчезнуть. «И воистину ты — столица // Для безумных и светлых нас» — очевидна избранность лирического героя.

В стихотворении Цветаевой Москва — «огромный // Странноприимный дом», приют и пристанище для всех бездомных на Руси, в котором она чувствует себя хозяйкой. И в этом стихотворении три героя: ты («Москва») — мы («мы все к тебе придем») — я («я в грудь тебя целую»). Москва предстает и как благословенная земля («И льется аллилуйя на смуглые поля»), и как женщина. Москва — место, где исцеляются все раны, сердце Руси. Стихотворение проникнуто любовью к городу, и поэт — неотделимая его часть.

III. Заключительное слово учителя

Объединяет стихотворения мотив избранности поэта.
Избранность особенная: цветаевская лирическая героиня — голос московского люда; ахматовская — голос петербургской поэзии. В обоих стихотворениях город олицетворен, воспринимается как живой образ. Причем Петербург по-мужски строг, Москва — по-женски безалаберна. Это впечатление усиливает сдержанность стихотворения Ахматовой и экспрессивность — Цветаевой.

Позиции поэтов отличаются и по отношению к самому понятию «жизнь». Цветаева бескомпромиссна: «Поэт должен преодолеть жизнь», понимает жизнь как борьбу, как противостояние:

Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег...

Ахматова же принимает жизнь как дар, несмотря на драматизм и даже трагизм бытия:

И если трудный путь мне предстоит,
Вот легкий груз, который мне под силу
С собою взять, чтоб в старости, в болезни,
Быть может, в нищете — припоминать
Закат неистовый, и полноту
Душевных сил и прелесть милой жизни.

Понимание жизни как высшей ценности сопряжено у Ахматовой с большим нравственным счетом, предъявляемым ею к самой себе, к личности вообще. Общность позиций объединяет Ахматову и Цветаеву и потому, что обе отводят Поэту особое место в мире. Ахматовский образ Поэта — это власть над людьми, неподсудность земному суду. В самом явлении Поэта заключено нравственное оправдание:

… И ни в чем не повинен: ни в этом,
Ни в другом и ни в третьем... Поэтам
Вообще не пристали грехи...

Ахматовской лирической героине присущи не пассивность и смирение, а воля и мужество, позволяющее «не отклонить удара», сознание причастности общей судьбе как испытанию, возмездию и искуплению: «Я всегда была с моим народом» («Реквием»).

Героине цветаевской лирики тоже присуще мужество, но это мужество одиночества: «Одна — противу всех». В статье «Поэты с историей и поэты без истории» (1933) Цветаева пишет: «Поэтам без истории» не нужно ничего узнавать, усваивать, постигать — они уже все знают отродясь. Они ни о чем не спрашивают — они только являют очевидность, опыт для них ничто... Ибо они пришли в мир не узнавать, а сказать».

Обе — и Ахматова, и Цветаева — сказали новое слово своей поэзией, придали слову глубину и многогранность, открыли его неисчерпаемость.

Домашнее задание

Написать сочинение по творчеству Ахматовой и Цветаевой по одной из следующих тем:

1. Место Поэта в мире Ахматовой и Цветаевой.
2. Традиции русской литературы в творчестве Ахматовой и Цветаевой.
3. Муза Ахматовой и Муза Цветаевой.
4. Пушкинская тема в творчестве Ахматовой и Цветаевой.
5. Образ родной земли в лирике Ахматовой и Цветаевой.
6. Любимые страницы лирики (по творчеству одного из поэтов).

Тезисный план сочинения
Образ родной земли в лирике А. А. Ахматовой и М. И. Цветаевой

I. Введение
Тема родины как одна из традиционных тем русской литературы, начиная со «Слова о полку Игореве».
Значительное место этой темы в творчестве Ахматовой и Цветаевой.

II. Основная часть
1. Развитие традиций русской литературы в творчестве Ахматовой и Цветаевой:
образы, близкие к фольклорным (например, в «Реквиеме» Ахматовой, обилие таких образов у Цветаевой);
пушкинские, лермонтовские и тютчевские мотивы;
перекличка стихотворения Ахматовой «Родная земля» («В заветных ладанках не носим на груди, / О ней стихи навзрыд не сочиняем...») со стихотворением Лермонтова «Родина».
2. Исторические параллели и образы, связанные с историей.
3. Развитие образа родины как образа родной земли: образы дороги, дали, простора, ветра.
4. Отражение трагичности личной судьбы поэтов в стихотворениях о родной земле: странничество, неприкаянность, ностальгия по России Цветаевой, мотивы страдания, жертвенности, самоотречения, нерасторжимой связи с родной землей у Ахматовой (например, «Не с теми я, кто бросил землю...»).
5. Москва и Петербург в изображении Цветаевой и Ахматовой как олицетворение родины.
6. Неразрывность связи судьбы родины с судьбой родного языка, родного слова, которое служит символическим воплощением духовного начала России.

III. Заключение
Истинный патриотизм, мужество, глубина переживаний лирических героинь.
Народность творчества Ахматовой и Цветаевой.
Новые краски в изображении родной земли в их творчестве.