Иван Бунин
Родине
Не видно птиц. Покорно чахнет
Лес опустевший и больной.
Грибы сошли, но крепко пахнет
В оврагах сыростью грибной.
Глушь стала ниже и светлее,
В кустах свалялася трава,
И, под дождём осенним тлея,
Чернеет тёмная листва.
А в поле ветер. День холодный
Угрюм и свеж – и целый день
Скитаюсь я в степи свободной,
Вдали от сёл и деревень.
И, убаюкан шагом конным,
С отрадной грустью внемлю я,
Как ветер звоном однотонным
Гудит-поёт в стволы ружья.
1889
Михаил Кузмин
***
О, быть покинутым – какое счастье!
Какой безмерный в прошлом виден свет –
Так после лета – зимнее ненастье:
Всё помнишь солнце, хоть его уж нет.
Сухой цветок, любовных писем связка,
Улыбка глаз, счастливых встречи две, –
Пускай теперь в пути темно и вязко,
Но ты весной бродил по мураве.
Ах, есть другой урок для сладострастья,
Иной есть путь – пустынен и широк.
О, быть покинутым – такое счастье!
Быть нелюбимым – вот горчайший рок.
Сентябрь 1907
Максимилиан Волошин
***
Мы заблудились в этом свете.
Мы в подземельях тёмных. Мы
Одни к другому, точно дети,
Прижались робко в безднах тьмы.
По мёртвым рекам всплески вёсел,
Орфей родную тень зовёт.
И кто-то нас к друг другу бросил,
И кто-то снова оторвёт...
Бессильна скорбь. Беззвучны крики.
Рука горит ещё в руке.
И влажный камень вдалеке
Лепечет имя Эвридики.
Весна 1905
Владислав Ходасевич
На ходу
Метель, метель... В перчатке – как чужая
Застывшая рука.
Не странно ль жить, почти что осязая,
Как ты близка?
И всё-таки бреду домой с покупкой,
И всё-таки живу.
Как прочно всё! Нет, он совсем не хрупкий,
Сон наяву!
Ещё томят земные расстоянья,
Ещё болит рука,
Но всё ясней, уверенней сознанье,
Что ты близка.
7 февраля 1916
Марина Цветаева
Из цикла "Подруга"
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? – Чья победа?
Кто побеждён?
Всё передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?
Кто был охотник? Кто – добыча?
Всё дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?
В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чьё сердце – Ваше ли, моё ли –
Летело вскачь?
И всё-таки – что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?
23 октября 1914
Анне Ахматовой
Узкий, нерусский стан –
Над фолиантами.
Шаль из турецких стран
Пала, как мантия.
Вас передашь одной
Ломаной чёткой линией.
Холод – в веселье, зной –
В Вашем унынии.
Вся ваша жизнь – озноб,
И завершится – чем она?
Облачный тёмен – лоб
Юного демона.
Каждого из земных
Вам заиграть – безделица!
И безоружный стих
В сердце нам целится.
В утренний сонный час,
– Кажется, четверть пятого, –
Я полюбила Вас,
Анна Ахматова.
11 февраля 1915
Плач Ярославны
Вопль стародавний,
Плач Ярославны –
Слышите?
С башенной вышечки
Неперерывный
Вопль – неизбывный:
– Игорь мой! Князь
Игорь мой! Князь
Игорь!
Ворон, не сглазь
Глаз моих – пусть
Плачут!
Солнце, мечи
Стрелы в них – пусть
Слепнут!
Кончена Русь!
Игорь мой! Русь!
Игорь!
Лжёт летописец, что Игорь опять в дом свой
Солнцем взошёл – обманул нас Боян льстивый.
Знаешь конец? Там, где Дон и Донец – плещут,
Пал меж знамён Игорь на сон – вечный.
Белое тело его – ворон клевал.
Белое дело его – ветер сказал.
Подымайся, ветер, по оврагам,
Подымайся, ветер, по равнинам,
Торопись, ветрило-вихрь-бродяга,
Над тем Доном, белым Доном лебединым!
Долетай до городской стенки,
С коей по миру несётся плач надгробный.
Не гляди, что подгибаются коленки,
Что тускнеет её лик солнцеподобный...
– Ветер, ветер!
– Княгиня, весть!
Князь твой мёртвый лежит –
За честь!
Вопль стародавний,
Плач Ярославны –
Слышите?
Вопль её – ярый,
Плач её, плач –
Плавный:
– Кто мне заздравную чару
Из рук – выбил?
Старой не быть мне,
Под камешком гнить,
Игорь!
Дерном-глиной заткните рот
Алый мой – нонче ж.
Кончен
Белый поход.
23 декабря 1920 |
