Столь же активную роль, как и в иллюстрациях Кукрыниксов к "Портрету" Гоголя, играет город и в иллюстрациях к "Шинели". В некоторых листах здесь чувствуется особая натура художников: их впечатления от послеблокадного Ленинграда, над улицами которого словно бы пронесся мерзкий запах грабителей Акакия Акакиевича, столь же призрачных и фантастичных .
Когда-то создавая "Белые ночи" в замечательной технике граттографии ("процарапывания" белого по черному и контраста силуэтов), Мстислав Добужинский впервые в книжной графике сделал Петербург тем действующим лицом иллюстраций, которым он был в повести Достоевского.
Кукрыниксы дали иной, чем у Добужинского, Петербург. Менее жесткий и более фантастический, чем у Достоевского, Петербург Гоголя, Петербург теней и расплывающихся в тумане силуэтов, пустынных площадей и гулких набережных, продутых сквозняками перекрестков и тяжелых толчков густой воды в реках и каналах. Это был тот город Гоголя, который каждый из нас ищет в ленинградском пейзаже, вслушиваясь в хлопающие двери тяжелых подъездов доходных домов на Староневском и словно бы различая голоса толпы, описанной в "Петербургских повестях" бедным малороссийским юношей, недавним нежинским гимназистом, чиновником 14-го класса и посетителем занятий живописи в Академии художеств.
Кукрыниксовский Башмачкин особенно дорог сердцу тем, что каждый лист, где он появляется, будто заставляет услыхать душераздирающий вопрос Акакия Акакиевича. Помните у Гоголя: "Молодые чиновники посмеивались и острились над ним во сколько хватало канцелярского остроумия... Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич... только если слишком была невыносима шутка, ...он произносил: "оставьте меня, зачем вы меня обижаете"... и в этих проникающих словах звенели другие слова: "Я брат твой".
Снова вспоминаешь о Домье, глядя сцену "Смерть Башмачкина", в которой стоят около одра Акакия Акакиевича важный доктор и квартирная хозяйка. Сюжет подобен знаменитой карикатуре Домье "Он нам больше не опасен", где возле умершего республиканца пузатый врач и полицейский филер с облегчением переводят дух. Однако здесь лишь внешнее сходство – подобие атмосферы и бедного ложа, высокий трагизм ухода из жизни, провожаемой чужими. Домье создал едкую карикатуру, Кукрыниксы – драматический рисунок. Но внешняя связь с листом Домье не случайна. Художники словно бы напоминают зрителю: "Об этом говорил Домье. Почти о таком. Но его герой – рабочий, испытавший счастье борьбы. Башмачкин – современник республиканца – и не слыхивал о подобном..." Свеча догорает возле холодной подушки, где лежит лысая легкая голова Акакия Акакиевича. Почти с жалостью глядит на него врач, и эта жалость приближает нас к великому слову писателя о братстве.
Из книги: Пистунова А.М. Единосущная троица. – М.: Советская Россия, 1978 .
*Кукрыниксы (псевдоним по первым слогам фамилий), творческий коллектив русских графиков и живописцев: Куприянов Михаил Васильевич (1903–1991), Крылов Порфирий Никитич (1902–1990), Соколов Николай Александрович (1903–2000). Учились в московском Вхутемасе-Вхутеине (между 1921 и 1929). Действительные члены АХ СССР (1947), народные художники России (1958). Наибольшую известность им принесли многочисленные мастерски исполненные карикатуры и шаржи, а также книжные иллюстрации, созданные в характерном карикатурном стиле.
Гоголь Н.В. Шинель
Повесть "Шинель" в таблицах (анализ) на сайте "Литература для школьников"
в начало страницы
|
