В а н я (в кучерском армячке).
Папаша! кто строил эту дорогу?
   П а п а ш а (в пальто на красной подкладке*).
Граф Петр Андреевич Клейнмихель*, душенька!
Разговор в вагоне

    1

Славная осень! Здоровый, ядреный 1
Воздух усталые силы бодрит;
Лед неокрепший на речке студеной
Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,
Выспаться можно – покой и простор!
Листья поблекнуть еще не успели,
Желты и свежи лежат, как ковер.

Славная осень! Морозные ночи,
Ясные, тихие дни...
Нет безобразья в природе! И кочи, 2
И моховые болота, и пни –

Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю...
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою...

            2

Добрый папаша! К чему в обаянии 3
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать.

Труд этот, Ваня, был страшно громаден
Не по плечу одному!
В мире есть царь: этот царь беспощаден,
Голод названье ему.

Водит он армии; в море судами
Правит; в артели сгоняет людей,
Ходит за плугом, стоит за плечами
Каменотесцев, ткачей.

Он-то согнал сюда массы народные.
Многие – в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.

Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё косточки русские...
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

Чу! восклицанья послышались грозные!
Топот и скрежет зубов;
Тень набежала на стекла морозные...
Что там? Толпа мертвецов!

То обгоняют дорогу чугунную,
То сторонами бегут.
Слышишь ты пение?.. "В ночь эту лунную
Любо нам видеть свой труд!

Мы надрывались под зноем, под холодом,
С вечно согнутой спиной,
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цингой.

Грабили нас грамотеи-десятники, 4
Секло начальство, давила нужда...
Всё претерпели мы, божии ратники,
Мирные дети труда!

Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено...
Всё ли нас, бедных, добром поминаете
Или забыли давно?.."

Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого –
Это всё братья твои – мужики!

Стыдно робеть, закрываться перчаткою,
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, изможден лихорадкою,
Высокорослый больной белорус:

Губы бескровные, веки упавшие,
Язвы на тощих руках,
Вечно в воде по колено стоявшие
Ноги опухли; колтун5 в волосах;

Ямою грудь, что на заступ6 старательно
Изо дня в день налегала весь век...
Ты приглядись к нему, Ваня, внимательно:
Трудно свой хлеб добывал человек!

Не разогнул свою спину горбатую
Он и теперь еще: тупо молчит
И механически ржавой лопатою
Мерзлую землю долбит!

Эту привычку к труду благородную
Нам бы не худо с тобой перенять...
Благослови же работу народную
И научись мужика уважать.

Да не робей за отчизну любезную...
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную –
Вынесет всё, что господь ни пошлет!

Вынесет всё – и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только – жить в эту пору прекрасную
Уж не придется – ни мне, ни тебе.

            3

В эту минуту свисток оглушительный
Взвизгнул – исчезла толпа мертвецов!
"Видел, папаша, я сон удивительный, –
Ваня сказал, – тысяч пять мужиков,

Русских племен и пород представители
Вдруг появились – и он мне сказал:
"Вот они – нашей дороги строители!.."
Захохотал генерал!

"Был я недавно в стенах Ватикана,7
По Колизею8 две ночи бродил,
Видел я в Вене святого Стефана,9
Что же... всё это народ сотворил?

Вы извините мне смех этот дерзкий,
Логика ваша немножко дика.
Или для вас Аполлон Бельведерский10
Хуже печного горшка?

Вот ваш народ – эти термы11 и бани,
Чудо искусства – он всё растаскал!"–
"Я говорю не для вас, а для Вани..."
Но генерал возражать не давал:

"Ваш славянин, англосакс и германец
Не создавать – разрушать мастера,
Варвары! дикое скопище12 пьяниц!..
Впрочем, Ванюшей заняться пора;

Знаете, зрелищем смерти, печали
Детское сердце грешно возмущать.
Вы бы ребенку теперь показали
Светлую сторону..."

             4

              Рад показать!
Слушай, мой милый: труды роковые
Кончены – немец уж рельсы кладет.
Мертвые в землю зарыты; больные
Скрыты в землянках; рабочий народ

Тесной гурьбой у конторы собрался...
Крепко затылки чесали они:
Каждый подрядчику13 должен остался,
Стали в копейку прогульные дни!

Всё заносили десятники в книжку -
Брал ли на баню, лежал ли больной:
"Может, и есть тут теперича лишку,
Да вот, поди ты!.." Махнули рукой...

В синем кафтане – почтенный лабазник,14
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.

Праздный народ расступается чинно...
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
"Ладно... нешто... молодца!.. молодца!..

С богом, теперь по домам, – проздравляю!
(Шапки долой – коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И – недоимку дарю!.."

Кто-то "ура" закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее... Глядь:
С песней десятники бочку катили...
Тут и ленивый не мог устоять!

Выпряг народ лошадей – и купчину
С криком "ура!" по дороге помчал...
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..

 *Пальто на красной подкладке (шинель) носили генералы. (вернуться)

Граф П.А.Клейнмихель – царский министр, начальник строительства железной дороги между Петербургом и Москвой. (вернуться)

1. Ядреный – здесь: свежий, здоровый. (вернуться)

2. Кочи – кочки. (вернуться)

3. Обаяние – здесь: незнание правды. (вернуться)

4. Десятник – старший над группой рабочих. (вернуться)

5. Колтун – волосы, сбившиеся в плотный ком. (вернуться)

6. Заступ – лопата. (вернуться)

7. Ватикан – здесь: дворец Папы Римского, в котором находится много памятников искусства. (вернуться)

8. Колизей – цирк в Риме, построенный в античные времена. (вернуться)

9. Святой Стефан – собор в столице Австрии Вене. (вернуться)

10. Аполлон Бельведерский – скульптура, изображающая античного бога Аполлона (находится в Бельведерском дворце Ватикана). (вернуться)

11. Термы – бани в Древнем Риме, являющиеся также спортивными, культурными заведениями. (вернуться)

12. Скопище – толпа, сборище. (вернуться)

13. Подрядчик – лицо, нанявшее (подрядившее) рабочих. (вернуться)

14. Лабаз – помещение для хранения муки или зерна; лабазник – торговец, владелец лабаза. (вернуться)

В основу стихотворения "Железная дорога" положены факты, связанные со строительством в 1842—1852 гг. Николаевской железной дороги, соединившей Москву и Петербург. При создании стихотворения Некрасов опирался на материалы журнальных и газетных публикаций, посвященных тяжелому положению строителей железных дорог в России (об этом, например, писал Н. А. Добролюбов в статье «Опыт отучения людей от пищи», 1860 и В. А. Слепцов в цикле очерков «Владимирка и Клязьма», 1861), а также на свидетельства людей, принимавших непосредственное участие в строительстве Николаевской железной дороги. Одним из них был близкий знакомый поэта инженер В. А. Панаев, который рассказывал: «Землекопы преимущественно нанимались в Витебской и Виленской губерниях из литовцев. Это был самый несчастный народ на всей русской земле, который походил скорее не на людей, а на рабочий скот, от которого требовали в работе нечеловеческих сил без всякого, можно сказать, вознаграждения».

В «Железной дороге» представлено широкое полотно народной жизни. Но этим не ограничивается содержание произведения. В нем отразились раздумья поэта о судьбе народа, его прошлом, настоящем и будущем. Это во многом определило сложную образно-художественную структуру стихотворения, в которой слились в органическом единстве приметы многих поэтических жанров, уже использовавшихся в поэзии Некрасова: пейзажные зарисовки, народная песня, причитание, сказка, невзначай подслушанный дорожный разговор, сатира. Разнообразна и звуковая тональность стихотворения. В голосе лирического героя звучат то восторженные ноты при созерцании восхитительных картин лунной ночи, мелькающих за окнами вагона, то скорбные интонации при виде бедственного положения рабочих-строителей, то бодрая уверенность в несокрушимые силы народа, то горькая ирония при описании «отрадной картины», венчающей окончание строительства железной дороги.

«Железная дорога» — произведение во многом полемическое. Автор стремится опровергнуть лживое утверждение генерала о том, что дорогу построил граф Клейнмихель, и убедительно доказал, что истинным создателем ее и творцом всего прекрасного, созданного человечеством, является народ. Да и сами строители понимают это и гордятся плодами своего труда. Это понимание сближает автора и строителей-мужиков, которые не проклинают ими созданного, хотя, кажется, и могли бы — ведь «по бокам-то всё косточки русские». Им совсем не безразлично и то, что будет после них. «В ночь эту лунную / Любо нам видеть свой труд», — поют они. И совсем по-мужицки вторит строителям рассказчик.

Понятия «труд» и «железная дорога» в стихотворении наполнены разным содержанием: это и воплощение созидательного народного труда, и символ тяжкой, каторжной работы, и основа для построения будущей счастливой жизни, что лишний раз говорит о близости взглядов автора-повествователя и народа.

Как и в других своих произведениях, Некрасов в «Железной дороге» поет гимн героизму народа, вынесшему на своих плечах всю тяжесть неимоверного труда, и верит, что люди в конце концов сумеют проложить дорогу к счастью и, одновременно, не может не видеть их рабского долготерпения. В том, какая из этих двух составляющих — героизм или безропотная покорность — победит в народе, у Некрасова не вызывало сомнения. Только, по его мнению, народ еще не скоро сможет проторить «широкую, ясную» дорогу к новой жизни. Отсюда и его пронизанные горечью и печалью слова, обращенные к Ване: «Жаль только — жить в эту пору прекрасную / Уж не придется ни мне, ни тебе». Слишком уж темен и забит народ и очень нескоро сумеет он пробудиться от оцепенения и заявить о своих правах на достойное существование, о чем свидетельствует заключительная часть стихотворения.

И все-таки «Железная дорога» — произведение оптимистическое, так как оно звало к преобразованию жизни и было обращено не только к случайному попутчику Ване, а ко всему молодому поколению 1860-х годов, которое только что пережило гонения и преследования. Некрасов призывал молодых людей не терять веру в народ, в конечную победу идеалов добра и справедливости, которая хотя и не скоро, но обязательно должна наступить.