И.С.Тургенев и картина В.Д.Поленова "Московский дворик"(1878)

       Когда на склоне своей жизни Толстой, обрушиваясь на пустое, бессодержательное "искусство ради искусства", причислил и пейзажную живопись к искусству такого рода, Репин решительно возразил ему. Пейзаж дорог нам не только потому, говорил он, что изображает верно природу, но и потому, что в нем отражается впечатление художника, его личное отношение к природе, понимание ее красоты. Лучшие художники-пейзажисты всем своим творчеством подтвердили правоту Репина в этом споре.
          В 1882 году друг Тургенева М.В.Олсуфьев навестил писателя, жившего в то время во Франции, под Парижем. Тургенев был болен, невесел. Он тосковал, думал о России. "Первое, что бросилось мне в глаза, – вспоминал Олсуфьев, – это моя старая знакомая картина Василия Дмитриевича Поленова "Московский дворик".
          Кому же не знакома теперь эта картина, этот небольшой зеленый дворик, затерявшийся среди тихих переулков Арбата! Ясный летний день. Все будто дремлет, пригретое ласковыми лучами солнца: перевесившиеся через забор деревья, старый белый дом, трава с протоптанными тропинками, покосившийся сарай, пятиглавая церковь с золотыми луковками, лошаденка, впряженная в телегу. У колодца бродят сонные куры. Розоватые облачка дремлют в небе... Однако то, что видел Олсуфьев у Тургенева во Франции, было не самой картиной (она уже тогда находилась в Третьяковской галерее), а лишь одним из этюдов к ней. И вот как этот этюд попал к Тургеневу.
         В 1876 году Поленов вернулся на родину после нескольких лет заграничного пенсионерства. Он окончил академию вместе с Репиным, вместе с ним получил золотую медаль и вместе с ним томился заграничным житьем и рвался в Россию. "Никто более меня не желает вернуться на родину, – писал он из Франции, – чтобы моим трудом доказать на деле мою горячую любовь к ней и искреннее желание быть, насколько могу, ей полезным". Вернувшись, он решил вместе с Репиным и Васнецовым поселиться в Москве, подальше от академии, от петербургской чинности, от официального надзора.
        Однажды, бродя по арбатским переулкам в поисках квартиры, он зашел в один из домов, на двери которого висела записка: "Сдается", и прямо из окна увидел озаренный солнцем дворик с прикрытым крышкой колодцем и виднеющейся за сараем церквушкой. "Я тут же сел и написал его", – вспоминал он впоследствии. Эта строчка красноречиво свидетельствует о том неотразимом впечатлении, какое захватило художника и так ясно выразилось в его картине. В «Московском дворике» сказалось непосредственное впечатление художника от погожего летнего дня, от сияющих куполов церкви, барского дома с фронтоном, сарая с проломленной крышей, нехитрого белья, повешенного на просушку, детей на траве. От ощущения безмятежности и обыденности московской жизни. "Это тургеневский уголок", – говорил Поленов, и говорил так не потому лишь, что именно здесь, вблизи Арбата и Девичьего поля, начиналось действие знаменитого тургеневского романа "Дым". "Тургеневским" был сам взгляд художника, полный умиротворенной любви ко всему родному – пусть неяркому, неприметному, но родному.
        Когда Иван Сергеевич Тургенев приехал из Парижа в Москву на открытие памятника Пушкину, к нему приходили десятки людей, для которых имя писателя, его романы, повести и рассказы стали чем-то неизмеримо дорогим и близким. Был среди этих людей и Поленов. Тогда-то он, в знак любви и признательности, и подарил Тургеневу этюд, о котором вспоминал Олсуфьев. И Тургенев увез с собой в Париж драгоценный уголок родной земли, с ее небом, воздухом, с ее красками и запахами, с ее белоголовыми ребятишками и привычным теплом родного солнца – со всем тем, что так отзывается в сердце человека, когда он после долгого отсутствия входит в дом, где прошло его детство, где он рос и впервые познал душой значение слова "родина".
    Гаршин не зря назвал живопись "самым задушевным из пластических искусств". Думая об этом свойстве живописи, о ее способности отвечать, отзываться самым глубоким человеческим чувствам, нельзя не вспомнить "Московский дворик" у больного и тоскующего Тургенева в далеком предместье Парижа. (Из книги: Наумович В.Л. Лицо времени. Детская лит. М.1965)

   "Летом Тургенев с семейством Виардо отправлялся на дачу в Буживаль, в поместье "Les Frenes" ("Ясени"). Уезжали с вокзала Сен-Лазар. В Аржантейле обычно пересаживались на речной пароходик и плыли по Сене. По берегам тянулись ряды тополей и лип, краснели в зелени садов черепичные крыши вилл. Весело свистя, пароходик проплывал под арками железнодорожных мостов, обгоняя украшенные праздничными флажками лодки с отдыхающей публикой в пестрых нарядах. На повороте реки показывался, наконец, высокий шпиль старинной церкви XII века, расположенной на вершине холма, с которого открывался вид на луга и ивы острова Круасси, прославленного картинами знаменитого Коро. В Буживале жили французские художники-импрессионисты Ренуар, Клод Моне и Сислей. В Буживале имел дачу и Николай Иванович Тургенев.
   К большому дому в гору вели две дороги, посыпанные крупным песком. Между группами кустов, расположенных живописно, с большим вкусом, пестрели обильные цветники. Под густою листвой деревьев вились прихотливо узкие тропинки. И везде журчала, пела вода: не только в бассейнах, но и в кучах искусно набросанного камня. Струйки чистой ключевой воды выбивались из-под мшистых стволов старых деревьев, и, журча, разбегались в разных направлениях.
   Около большого усадебного дома – маленький "le chalet", собственность и жилище Тургенева. При входе в кабинет бросалась в глаза картина В. Д. Поленова "Московский дворик". По стенам размещались два больших шкафа с книгами. По самой середине кабинета, перед камином, располагался большой письменный стол с аккуратно прибранными бумагами, книгами, номерами журналов."
(Из книги: Лебедев Ю.В. Тургенев. ЖЗЛ)

Тургенев И.С. Основные даты жизни и творчества